Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

К середине 1919 г. определилось различное отношение Советского государства и крестьянства не только в организации землевладения в деревне, но и в отношении использования полученного урожая. В бывших имениях учреждались совхозы – государственные предприятия, а также коммуны. Совхозы создавались по типу городской национализированной промышленности, продукция которой должна была поступать в распоряжение государства. Это вызывало недовольство производителя. В крестьянской среде советское хозяйство стало восприниматься как новая форма эксплуатации, когда место прежнего собственника занял новый владелец в лице государства. Первоначально крестьянство активно занялось созданием коммун. В апреле 1919 г. в нескольких верстах от Гуляйполя, в бывшем имении помещика Классена в селе Покровском появилась коммуна имени Розы Люксембург. Анархокоммунистический идеал самоуправляющейся коммуны, близкий к крестьянским интересам, разбился о прозу жизни, когда коммунисты выразили требования на результат труда новоиспеченных коммунаров – собранный урожай. Существование коммун в условиях хлебной монополии, тем более продовольственной диктатуры, продовольственной разверстки оказалось бессмысленно. Но крестьянство, вовлеченное в коммуны и совхозы, не желало отдавать выращенное собственным трудом. Запасы хлеба, которые не успели вывезти органы наркомпрода, захватили крестьяне. В середине 1919 г. махновщина выступила против коммун и совхозов.

Воззвание махновцев в августе 1919 г. содержало следующие положения: никакая политическая партия и государственная власть не может создать, установить и укрепить рациональную экономическую (хозяйственную) жизнь; никакая власть не может восстановить разрушенное производство, создать общественную организацию труда, привести к социальной стабильности. Выражалась необходимость отказаться от всякой власти и приступить к строительству новой жизни на основе свободной, безвластной, беспартийной, экономической (а не политической), объединяемой снизу (а не сверху), организации трудящихся – рабочих и крестьян. Подобной организации предлагалось добиваться посредством Советов как беспартийных трудовых органов для устройства справедливой и свободной жизни. Организация хозяйственной, общественной и культурной жизни без партий и без государственной политической власти, при помощи рабоче—крестьянских организаций и Советов – в подобном подходе выражалась суть махновской программы. Протест махновцев был направлен против политики коммунистов: «партия и власть большевиков—коммунистов, оказавшись бессильной в деле общественного—хозяйственного строительства, лишь снова открыла широкую дорогу врагам революции и подготовила новую почву для реакции. Сведенная коммунистами на ложный путь, революция попала в тупик и, побившись в нем, поворачивает назад». Коммунисты подвергались обструкции вовлечение этих организаций на ложный путь: «Партия подменила свободную экономическую работу этих организаций бессильной работой своей власти и своих государственных чиновников».

Махновцы призывали крестьян в районах, освобожденных повстанцами от всякой политической власти, под их охраной восстановить вольные Советы и приступить к устройству новой жизни[733]

. В листовке «За что борются махновцы?» предлагалось создавать в масштабе всей страны федерации – вольные объединения рабочих и крестьянских союзов и ассоциаций по различным видам производства, без политической окраски, в качестве экономических регулирующих органов в сфере производства, товарообмена, распределения и транспорта[734]

.

От продразверстки страдала не только зажиточная часть крестьянства, но и беднота. Советское правительство крестьянину ничего дать не могло. Государству необходимого количества продуктов собрать не удавалось – собирали значительно меньше установленных планов. У крепкого хозяина отбирали хлеб, оставляя минимальную норму на пропитание (скоту тоже был положена скудная норма). Излишки направлялись в город. У зажиточного крестьянина после реквизиции прожиточная норма оставалась. Бедняк же эту норму должен был получать из органов наркомпрода, но далеко не всегда мог получить свою долю. Огромный аппарат для сбора продразверстки – продармия – не справлялся со сбором продуктов, транспортировкой и охраной его по железной дороге в город (особенно это касалось заготовок скота: во время переезда значительный процент скота погибал). Не хватало транспорта для доставки хлеба на ссыпные пункты. Не было транспорта для доставки городских товаров в деревню.