Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

Установленная губпродкомом полуторная норма (довольно скудная сама по себе) является свидетельством того, что губернские власти заранее предвидели невозможность 100—процентного выполнения всех заданий – это было невозможно. Кроме разверстки на хлеб, зернофураж и масличные семена в Тюменской губернии были введены разверстки на картофель (27 августа 1920 г.), мед (2 сентября), птицу (3 сентября), крупный и мелкий рогатый скот, свиней (6 сентября), кожу и шерсть (13 сентября), льноволокно и пеньку (14 сентября 1920 г.) и другие продукты сельскохозяйственного производства. Разверстывались задания на табак, щетину, рога, копыта, хвосты, гривы. Всего к началу 1921 г. в Тюменской области существовало 34 вида разверсток[882], ложившихся непосильным грузом на крестьянство. Каждую разверстку сопровождала одинаковая по установкам инструкция: так, в приказе губисполкома и губпродкома №59 от 28 октября 1920 г. говорилось: «разверстка на шерсть – боевой приказ. Немедленно провести раскладку на отдельные хозяйства со вручением каждому особой повестки»[883]

.

Руководство губернии требовало от уездных и волостных партийных, советских органов, продкомов: поставленную Наркомпродом «боевую задачу» по выполнению всех разверсток продовольствия и сырья осуществить в кратчайший срок – не позднее 1 декабря 1920 г. Объявлялось, что заявления крестьян о неимении обмолоченного зерна не могут служить оправданием. Продработники, не выполнившие задания, подлежали аресту. В направленной на места телеграмме подчеркивалось: «Будьте жестоки и беспощадны ко всем волисполкомам, сельсоветам, которые будут потворствовать невыполнению разверсток. Давайте определенные боевые письменные задачи волисполкомам и к не выполнившим применяйте, помимо ареста волисполкомов, конфискацию всего имущества. Уничтожайте целиком в пользу обществ хозяйство тех лиц, кои будут потворствовать невыполнению разверстки. Уничтожайте железной рукой все тормозы, дезорганизующие вашу работу»[884]. О том, как данная установка выполнялась на местах, свидетельствовал рапорт уполномоченного губпродкома Стахнова В. Г. 16 декабря 1920 г.: «Все силы и средства сосредоточены на то лишь, как бы выполнить данные боевые задания. Взято, что называется, все»[885]

.

Губернский продкомитет получил практически неограниченные права, санкционированные губисполкомом, даже губчека остался в стороне. Председатель Тюменской чрезвычайной комиссии П. И. Студитов докладывал руководству о фактах «преступной работы продорганов», «грубых ошибках губпродкомиссара»[886]. Руководил губпродкомом Г. С. Инденбаум. С 31 августа 1920 г. он занимал должность тюменского губпродкомиссара. Инденбаум отличился чрезвычайно жесткими (точнее – жестокими) методами руководства. Когда стало ясно, что выполнить продразверстку к 1 декабря не удастся, он приказал выполнить все разверстки, не останавливаясь ни перед чем, назначил новый срок – не позднее 25 декабря: «Должна быть самая беспощадная расправа вплоть до объявления всего наличного хлеба деревни конфискованным», население допускалось оставить «на голодной норме»[887]

. Председатель тюменской ЧК жаловался своему руководству на Инденбаума: когда Студитов обратил внимание руководства губисполкома на произвол продработников, Инденбаум ответил: «Мы будем действовать самостоятельно, а если будет контрреволюция, тогда мы попросим Вас для ликвидации»[888].

Позицию Инденбаума характеризовал следующий факт. На общем собрании Бердюжской волостной ячейки РКП (б) Ишимского уезда 8 декабря 1920 г. были приведены разъяснения Инденбаума на вопросы, которые были заданы ему руководителем партийной организации. Допустимо ли сажать граждан в холодные амбары? Ответ Инденбаума: «с точки зрения коммунизма это недопустимо, но зато дает возможность выполнить разверстку». Нужно ли оставлять норму хлеба в 13,5 пуда в год на едока? Ответ гупродкомиссара: «ни о каких нормах говорить не приходится – необходимо выполнить разверстку»[889]

. Поведение Инденбаума соответствовало его установкам. 1 декабря 1920 г. он прибыл в Теплодубровскую волость. По его приказу был арестован весь волостной Совет, назначен ревком. У арестованных советских работников конфисковали имущество. У граждан, не выполнивших шерстяную разверстку, снимали с ног пимы и сажали их в холодный амбар. У населения отбирались все шерстяные вещи: зипуны, валенки, шаровары. Для выполнения шерстяной разверстки крестьяне обстригали шерсть на своих шубах[890]. Другого выхода не было: за невыполнение разверстки шубы, шапки, валенки отбирались. Аналогичных дйствий Инденбаум требовал от своих подчиненных. Так, 10 декабря 1920 г. он объявил уполномоченному губпродкома Маслиеву: «…последний раз приказываю: немедленно перестать церемониться с волостями и ударить так, чтобы звуки отдались по всему району. Время не терпит. Всю ответственность за данный район несете вы. Неисполнение разверсток к 20 декабря повлечет персональное взыскание с вас вплоть до ареста…»[891].