Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

Участники дискуссии на страницах журнала акцентировали внимание на отдельных значимых сюжетах. В. И. Корецкий сформулировал идею о перерастании массового протестного движения (антифеодального) в крестьянскую войну с ее характерными чертами: стихийностью, неорганизованностью, раздробленностью[41]. Р. В. Овчинников определил крестьянскую войну как совокупность одновременных многочисленных местных выступлений. В числе ее признаков автор назвал наличие социальной и политической программы, единого военно-политического центра, повстанческой армии, элементов организованности. Целью крестьянской войны называлась борьба за захват политической власти

[42]. И. М. Скляр акцентировал внимание на особенности крестьянской войны есть войны гражданской[43]

.

В. В. Мавродин в своей статье в качестве признаков крестьянской войны выделял наличие обширной территории, контролируемой повстанцами, общие для всего движения лозунги, элементы сплоченности. Он характеризовал крестьянскую войну как борьбу с политикой общегосударственного масштаба. Автор сделал важное уточнение по поводу вопроса о власти: борьба не против государственной власти как таковой, а за справедливую власть. Мавродин обратился также к анализу причин войны. В их числе были названы законодательное оформление насильственных порядков в масштабе всей страны и проведение единой политики по реализации установленного законодательства в отношении всего крестьянства страны; давление на крестьянство со стороны всего государства, а не только его местных органов; осознание крестьянством собственной угнетенности, бесправия, обездоленности, безнадежности. Наконец, историческое значение крестьянской войны оценивалось в контексте ее влияния на эволюцию государственной системы, на политику государства, а не только как накопление ненависти и неприятия государства в крестьянской среде[44].

Логическим продолжением дискуссии по поводу первой крестьянской война начала XVII в. стала статья А. Л. Шапиро в «Вопросах истории» в 1965 г.. в которой автор поставил вопрос об исторической роли всех крестьянских войн XVII—XVIII вв. в России. В данной статье была поставлена проблема о прогрессивности крестьянских восстаний в России, прогрессивности всего крестьянского движения, историческом значении крестьянских войн. Впервые указанные процессы связывались с изменением общественного сознания[45].

Конечно, о каких-либо аналогиях в отношении истории Советского государства в тот период никто из исследователей не мог и помышлять. Крестьянские войны связывались исключительно с феодализмом. В литературе 1960—1970-х гг. содержание феномена крестьянской войны в истории России определялось как гражданская война угнетенных классов и сословий против класса феодалов и против крепостнической государственной власти. Крестьянская война признавалась высшим выражением классовой борьбы крестьянства. Отмечалась дискуссионность многих проблем истории крестьянских войн в советской историографии: хронологических рамок, социального состава повстанцев, исторического значения крестьянских войн и др.[46]

Исключением для советской историографии конца 1960-х – начала 1970-х гг. явилась дискуссия по оценкам военного коммунизма (И. Б. Берхин, Е. Г. Гимпельсон). Круг тем и проблем, по которым заявлялись различные точки зрения, в данной дискуссии был объективно ограничен. Кроме того, разные позиции были возможны лишь в одном случае: если они вписывались в «общепринятую» концепцию данной проблемы. Никто из участников дискуссии не мог взять под сомнение официальную трактовку Гражданской войны в России. Можно было спорить о частных временных рамках, отдельных эпизодах, но ни в коем случае о содержательных явлениях, например, о причинах и характере перехода к нэпу и т.п[47].