Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том второй

Для организации политической работы в войсках была объявлена мобилизация коммунистов из регионов. Не менее 279 делегатов Х съезда РКП (б) (почти треть) приняли личное участие в штурме крепости. Из состава делегатов партсъезда назначались особоуполномоченные в воинские части: А. Бубнов – в политотдел Южной группы, В. Затонский – в Сводную дивизию, Г. Пятаков – в 27—ю дивизию, С. Сырцов[392] – помощником начальника политотдела Южной группы. К. Ворошилов получил назначение военно—политическим комиссаром Южной группы, А. Седякин – командующим Южной группы. Особую активность проявила ВЧК. Органы ЧК внедряли своих агентов в воинские части. Отличившиеся награждались ценными подарками. В пропагандистской работе широко использовались методы провокаций: под видом перебежчиков из Кронштадта агенты ЧК дезинформировали и запугивали красноармейцев описаниями жестокостей и безобразий, творимых в крепости. Вслед за штурмующими советскими частями расставлялись цепи заградительных отрядов для сдерживания и отлова отступающих.

Чтобы исключить возможность поддержки мятежников со стороны моряков Балтийского флота, была проведена масштабная операция по «обезвреживанию»: отправка нескольких тысяч моряков (4 эшелона) 7 и 8 марта с Балтики на Азовское и Черное моря. Когда 4—й эшелон отказался выехать из Петрограда – матросов загоняли в вагоны при помощи войск[393]. Командарм Тухачевский прекрасно представлял себе сложность поставленной перед ним задачи как в военном отношении, так и социально—политическом. 10 марта в письме Ленину Тухачевский назвал выполнение возложенной на него функции в Петрограде «пренеприятной задачей»[394]

. Выполнялась она с непоколебимой решимостью. В приказе Тухачевского о штурме Кронштадта требовалось «в городе широко применять артиллерию в уличном бою. Артиллерерийскому штабу атаковать «Петропавловск» и «Севастополь» удушливыми газами и ядовитыми снарядами»[395]. В специальной Инструкции по штурму устанавливалось: при взятии фортов «жестоко расправляться с мятежниками, расстреливая без всякого сожаления там находящихся бойцов… В бою на улицах Кронштадта …всех вооруженных стрелять, пленными не увлекаться,…ни в какие разговоры и переговоры с мятежниками не вступать

[396]. Трибунал и Комдезертир получили приказ «не стесняться с расстрелами»[397]

.

Советское командование столкнулось с нежеланием красноармейцев ввязываться в братоубийственную бойню. В ходе первого штурма 7—8 марта, закончившегося провалом, в Южной группе войск 561—й стрелковый полк отказался подчиниться приказу о штурме крепости, один батальон перешел на сторону мятежных кронштадтцев. В Северной группе отказались наступать считавшиеся надежными 1—й и 2—й батальоны петроградских курсантов – слушателей курсов командного состава. Лишь после того, как две роты курсантов были отведены в тыл, с трудом удалось заставить молодых красных командиров идти на штурм крепости[398]. Протест крестьян, одетых в солдатские шинели, продемонстрировали бойцы боеспособной и дисциплинированной 27—й Омской стрелковой дивизии, успешно сражавшейся против колчаковцев и белополяков. Полки дивизии Тухачевский называл «Славными и Победоносными»: вместе с ними он участвовал во взятии Челябинска и Омска, наступлении на Варшаву. Но неожиданно по прибытии 235—го Невельского, 236—го Оршанского и 237—го Минского полков 79—й бригады, переброшенных с Западного фронта, в прославленных полках, получивших именные знамена и персональные наименования, начались массовые волнения и митинги протеста – солдаты отказывались наступать на Кронштадт. Командиры утверждали: они не узнавали своих частей и не знали, как это объяснить. За отказ штурмовать крепость полки разоружили, были произведены многочисленные аресты и суды. Только 14 марта постановлением чрезвычайной тройки был приговорен к расстрелу 41 красноармеец Минского полка. 15 марта та же участь постигла 33 красноармейцев Невельского полка. Приговоры зачитывались «всем ротам и командирам». Жесткими методами дисциплину наладили – полкам возвратили Революционные Знамена и оружие[399]. Успех штурма Кронштадта К. Ворошилов оценил требованием перед Оргбюро ЦК РКП (б) о массовом награждении участников кронштадтских боев, в частности, выдачей до 100 орденов Красного Знамени делегатам Х съезда партии. Награждение орденами частично заменили золотыми часами, серебряными портсигарами и другими ценными подарками[400].