Крестьянский брест, или предыстория большевистского НЭПа

Благодаря недавним усилиям Минпрода продовольственных запасов оказалось немалое количество. В одном Петрограде взяли на учет 300000 пудов хлеба. Немедленно пущенные по назначению, они сыграли роль масла, вылитого в волнующееся море, несколько успокоив взбудораженных, городских обывателей. В ноябре продовольственный паек жителей Москвы и Петрограда заметно увеличился. Однако эти запасы не были бездонными. Чтобы их пополнять, одного умения сбивать замки было недостаточно, требовалось овладеть всей системой продовольственного снабжения. Но этот путь для большевиков по-прежнему был покрыт терниями.

Ответственные и рядовые служащие Минпрода стойко держали оборону своей независимости от посягательств комиссаров Совнаркома. Над продовольственниками отсутствовала верховная власть. В этих условиях началась борьба различных политических и прочих группировок за обладание продовольственной державой и скипетром. Экстренное назначение Шлихтера временным заместителем наркома продовольствия было вызвано событиями на собравшемся 18 ноября в Москве Всероссийском продовольственном съезде, созыв которого намечался уже давно. В подавляющем большинстве съезд отнесся к октябрьским событиям резко отрицательно и одобрил позицию работников Минпрода. Съезд избрал «десятку» видных хозяйственников во главе с меньшевиком Громаном, которые должны были встать во главе продовольственного дела в стране.

Явившись в Петроград, в Аничков дворец, «десятка» обнаружила Шлихтера в кресле министра продовольствия, пребывавшего в державном одиночестве, поскольку почти все служащие при его появлении объявили забастовку. Созвав собрание служащих, «десятка» призвала их к работе на платформе нейтральности и независимости от новой власти. Это возымело результат, однако, не успев закончиться, забастовка была вновь возобновлена. На сей раз причиной послужили возмущенные крики «десятки», которой большевики начали «вежливенько» выкручивать руки. 27 ноября члены «десятки» были арестованы и отведены в Смольный, где по поручению Совнаркома Шлихтер и Стучка предъявили им ультиматум. Полностью изолировать «десятку» большевики не решились, поскольку за ней стояли продовольственные органы хлебородных областей России. Условия Совнаркома сводились к следующему: свобода в обмен на отказ от осуществления хозяйственной деятельности без соглашения с СНК, а также обязательство служащих Министерства продовольствия беспрекословно подчиняться народному комиссару по продовольствию[27]

.

Пока «десятка» защищалась от домогательств Совнаркома, появились новые претенденты на продовольственную корону. В первых числах декабря открылся съезд эмиссаров Военно-продовольственной комиссии ВЦИК первого созыва совместно с представителями флотских и армейских продорганов. Съезд в свою очередь поставил себя во главе продовольственного дела и выдвинул принцип работы на основе «беспартийности», но под руководством СНК. Однако Шлихтер отказался признать верховные права выделенного съездом Комитета и упорно вел борьбу со всеми «самозванцами», отстаивая позиции Совнаркома.

В конце декабря Москва, в лице проходившего там Московского продовольственного совещания, родила и направила в Петроград уже «девятку», более левую по составу, чем «десятка», но у которой было столь же мало шансов воцариться в Аничковом дворце. Тем не менее могущества продовольственников московского региона оказалось достаточно для того, чтобы разрушить замысел Шлихтера обрести точку опоры через объединение аппарата Министерства продовольствия с продовольственным отделом недавно образованного ВСНХ[28].

В начале января враждующие в продовольственном строительстве силы резко размежевались: влево — Шлихтер и его сотрудники по комиссариатской коллегии, отстаивавшие единство продовольственной власти, как власти чисто советской, подотчетной только Совнаркому и ЦИК; вправо — Комитет, избранный военным съездом, и «девятка», требовавшие создания коалиционного продовольственного центра, работающего не в соподчинении Совнаркому, а в контакте с Советской властью[29]

, «Что сие означает — не выяснено и по сегодня», — замечает Н. А. Орлов в своей книге «Девять месяцев продовольственной работы Советской власти».

Сие, очевидно, означало попытку, не вполне удачную, оградить жизненно важное дело продовольствия страны от ореола непопулярности большевистского правительства у большинства российского общества. Чтобы положить конец утомительному спору, обе стороны согласились апеллировать к специально созываемому Первому Всероссийскому продовольственному съезду, открывшемуся в Аничковом дворце 14 января 1918 года. Съезд принял соломоново решение, упразднив всех претендентов на продовольственный центр и приняв декрет об организации Всероссийского совета снабжения при ЦИК и отделов снабжения при местных Советах.