«Крестная дочь» Кремля. «Семейные» тайны Татьяны Дьяченко

П.: Согласен. Там речь идет о чем? Когда банк заключает подобного рода сделку, то у другого банка, который получает их, идет запрос, подтверждает ли этот банк, берет на себя ответственность, что эти деньги некриминального происхождения. И это банк должен подтвердить или опровергнуть. Что у нас произошло, когда мы получали деньги в Эмиратах. Хотя у нас была договоренность с Швидлером (бизнес-партнер Абрамовича) и Нерадиловым (скорее всего, имеется в виду бизнес-партнер Абрамовича Городилов), что у нас будет такая бумага. Банк эту бумагу не дал, и из-за этого мы получили 15-процентный этот штраф.

А.: Я разговаривал с ним, он сказал, никаких вопросов нет, но он не смог этого сделать.

П.: Ну, и как нам быть, потому что в принципе мы ничем не рискуем, а рискует банк? Мы банку показываем, что продали все. А потом оказывается, что тот банк, который перечисляет, не даст эту бумагу, и этот наш банк подумает, что это деньги криминального характера, раз банк не дает такого согласия. Хотя известно, что это элементарная вещь, и каждый банк берет на себя такую ответственность, который совершает сделки.

А.: Поэтому Андрей и говорит, дайте форму, по какой форме это надо делать, потому что в России это не принято.

П.: Ну, мы же не из России получаем деньги, а из Латвии.

А.: А почему у нас не получается из России? На Борю из России никто не переведет. Если не в России, тогда можно.

П.:

Я даже не знаю. Я гражданин Грузии.

А.: Как гражданин Грузии ты имеешь право перевести деньги на свой счет в полном объеме.

П.: А российская сторона, поскольку у меня прописка, считает, что я гражданин России. А с Запада мы можем принять без всяких проблем.

А.: Ты можешь Андрею позвонить и проконсультироваться. А я вот еще хотел узнать. Это тебе сложно? Вот вы получаете за свою компанию офшорную деньги, и после этого вы там…

П.: Конечно, сложно, если мы получаем на офшорную компанию деньги, потом наша легализация нам стоит 15 %. Вот то, что мы от вас получаем деньги, и мы не должны в принципе за это ничего платить, потому что банковские расходы, о которых мы договаривались, должны были составить 3 %. А мы ведь платим 15 %. Это из-за чисто простой ошибки, которая произошла при том, что были договоренности, и там были бумаги, где мы договорились об одном проценте, а потом они не получили эти бумаги, и они нам объявили 15 %, и мы никуда не могли деваться. И мы дали согласие, что мы заплатили, и мы теряем 30 миллионов долларов. Вот в чем, собственно, суть проблемы. А как только мы получаем на наши личные счета эти деньги, они легальные, они нормальные, и мы можем ими пользоваться легально. Поэтому если мы с Запада на Запад получаем, то здесь у нас тоже нет никаких проблем, потому что мы делаем договор, какой положено. А в принципе вариант хороший был, неплохой, чтобы мы по 10 миллионов получили там, а остальные получили на Западе по официальным квитанциям… Ну, может, немножко меньше…

А.: А какая разница, сумма не изменится?

П.: Нет, он имеет в виду, чтобы не потерять эти 10 миллионов.

Б.:

Они сейчас какое-нибудь уголовное дело, с конфискацией какой-нибудь…

П.: Мы можем 10 миллионов довести до минимума.

Б.: 10 миллионов на двоих.

П.: Я думаю, надо посоветоваться, но в любом случае, так или иначе, у нас будет тогда два контракта. У нас будет контракт на опцион, который мы продаем западной компании, и за это мы получаем львиную долю денег. И на продажу акций отдельно. Правильно я понимаю?

А.(звонит по телефону Андрею): Я сейчас с Бадри разговариваю. Объясни ему схему, которую ты предлагаешь. Как провести платежи – часть по России и часть там. Я вчера с Христенко разговаривал. Я тебе рекомендую поговорить с ним. Но он не подтверждает, что полгода назад мы договорились на три года.