Крестом и булатом. Вторжение

– Ты лучше слушай, о чем они базарят, – Рафик положил руку на плечо понурившегося Магомеда. – Ты один их язык понимаешь. Может, что и придумаем...

Митя Чубаров согласно кивнул. О побеге мечтали все заложники. Правда, за исключением Жоры с Яковом. Им бежать было некуда. Жизнь в чеченском плену мало отличалась от той, что они вели на бескрайних российских просторах. Те же избиения со стороны стражей порядка, та же скудная еда, та же тяжелая работа, если удавалось на несколько дней пристроиться подручными к какому нибудь мелкому бизнесмену, те же опасения за собственную жизнь. Единственной вещью, которой они были лишены, был алкоголь. Их нынешние хозяева запрещали рабам выпивать, хотя сами себя не ограничивали, вводя нормы шариата исключительно для заложников и наслаждаясь неограниченной властью над пленными.

Магомед тряхнул головой и попытался сбросить руку Варданяна со своего плеча.

– Цепляться друг с другом – последнее дело, – сказал Ираклий. – Поодиночке нас раздавят.

– А так? Что так? – разозлился Цароев.

– А так у нас есть хоть какой то шанс, – Чубаров поднял кусок лепешки и протянул ингушу. – Бери и ешь.

– Не буду...

– Будешь, – Туманишвили строго посмотрел на Жору с Яковом. – Хорош жрать. Другим то оставьте.

Экс бомжи тут же прекратили чавкать и втянули головы в плечи.

– Ребята дело говорят, – отец Владимир пододвинулся поближе к чану. – Не будешь кушать, Мага, не сможешь работать. Тогда всем хуже будет. Ты же этих скотов знаешь, прости Господи...

За нежелание одного из заложников трудиться на благо «независимой Ичкерии» наказывали всех остальных – выстраивали рядком во дворе и избивали прикладами автоматов. Причем в экзекуции принимали участие не только взрослые боевики, но и чумазые подростки десяти двенадцати лет от роду. Воспитание вседозволенности у новой чеченской молодежи начиналось с младых ногтей. Подростки не умели ни читать, ни писать, ни даже считать до сотни, зато очень хорошо усвоили, что с рабом можно делать все что угодно. Вплоть до пули в живот, если так захочется. И национальность раба не имела никакого значения. Отец Владимир и иеромонах Михаил за год, что они провели в плену, несколько раз переезжали из одного аула в другой и насмотрелись на самых разных заложников. Среди них, помимо русских, были и ингуши, и сами чеченцы, и евреи, и даже французский фотодокументалист. Со всеми обращались примерно одинаково. Иностранцев только меньше били, стараясь не слишком портить их товарный вид.

– Мы совсем без витаминов сидим, – Туманишвили перевел разговор на другую тему и достал из за пазухи пучок перьев чеснока. – Каждому по три.

– Где взял? – поинтересовался Чубаров, запихивая в рот пахучую траву.

– Нарвал у того старого хрена в огороде, что сарай строит...

– Осторожнее будь, – отец Владимир взял свою порцию. – Не дай Бог, заметят.

– Я не с самой грядки брал. Там в углу двора за кустами растет. Наверное, выбросили негодные головки, вот они и проросли.

– Зимой вообще вилы будут, – прошамкал Яков. – Я за два сезона все зубы потерял.

– Я до зимы здесь сидеть не намерен, – буркнул Магомед.

– Если не намерен, тогда ешь, – наставительно сказал Чубаров. – И ушки на макушке держи. Не могут они постоянно осторожность соблюдать. Обязательно рано или поздно проколются...

– Да при мне эти уроды мало что говорят, – Цароев зачерпнул рис. – Понятно же, что я по чеченски понимаю.

– Не обязательно, – пожал плечами Туманишвили. – Они тебя проверяли?

– Как это?

– Ну, к тебе лично по чеченски обращались?

– Нет, только по русски...

– Вот видишь. Сделай вид, что не понимаешь.

– Попробую...

Ираклий переглянулся с Чубаровым и отцом Владимиром. Молодого ингуша надо было чем нибудь занять, отвлечь от постоянно накатывающей ярости.

– Это крайне важно, – подтвердил отец Владимир. – Сейчас каждая крупица информации может помочь.

– Должны же они куда то ездить, – Митя отправил в рот порцию риса. – Смотришь, и охраны поменьше станет...

Магомет задумался и начал есть. Ираклий неслышно вздохнул.

* * *

Головная группа услышала рев двигателей самолета за полминуты до того, как Су 24МР* вывернул из за зубчатой гряды и на бреющем полете пронесся над узкой ложбиной, идущей вдоль извилистого хребта.

* Су 24МР – фронтовой самолет разведчик. Предназначен для ведения всепогодной комплексной воздушной разведки на глубину до 400 км за линией боевого соприкосновения. Оснащен бортовым комплексом разведки БКР 1, в том числе РЛС «Штык», лазерной системой «Шпиль 2М» и пр. Экипаж – 2 чел.

Казаки мгновенно распластались на земле, набросив на головы мохнатые капюшоны маскхалатов.

Разведчик прошел на высоте около трехсот метров, беспрерывно разбрасывая тепловые ловушки, резко свернул влево, встал на крыло и исчез за горбом огромной горы.

– Вот именно об этом я и бухтел на последнем инструктаже, – тихо произнес Рокотов, оглядываясь назад, где в рощице акаций замерли вторая и третья группы. – Если б мы использовали радиосвязь, то через три минуту тут были бы штурмовики...

– Согласен, – Никита медленно встал на одно колено.