Крестоносцы социализма

Подпольная типография землевольцев работала с осени 1877 г. До учреждения журнала «Земля и воля» в ней печатались листовки, брошюры с отчетами о ходе процесса «193-х», разнообразные документы (среди них – записка министра юстиции гр. К.И. Палена об итогах «хождения в народ» и программа «Северного союза русских рабочих»). «Петербургская вольная типография» (таково было ее официальное название) содержалась в исключительной секретности. Даже редакторы и сотрудники ЦО «Земли и воли» не знали, где она находится. Только один из них (первым был Кравчинский) посвящался в тайну типографии и был связан с ней, но никогда не бывал в самой типографии, а встречался с ее работниками в нейтральных местах, где сдавал рукописи, получал корректуры и назначал время и место очередной встречи.

Агенты царского сыска сбились с ног в поисках типографии, которая печатала в столице империи революционный журнал – чуть ли не лучшим шрифтом, чем «Правительственный вестник». Шеф жандармов Н.В. Мезенцов истратил последний год своей жизни на эти поиски, но ничего не достиг. Сменивший его Н.Д. Селиверстов после месяца новых изощренных поисков 8 сентября 1878 г. докладывал царю: «Дерзаю доложить, что безуспешно производящиеся розыски подпольной типографии составляли предмет глубочайшего прискорбия покойного Мезенцова и его сотрудников. Сии последние, поистине говоря, с 4 августа (день убийства Мезенцова. – Н.

Т.) не щадят себя, работают все, до самых мелких чиновников, сверх сил и все, что, по крайнему разумению, возможно сделать для достижения цели, то делается с полнейшим рвением». Царь здесь пометил: «Желал бы видеть успех»[859].

«Где типография? Почему ее не могут отыскать? На эту тему фантазия публики разыгрывалась до белого каления, – вспоминал Л.А. Тихомиров. – Предполагали даже иные, что типография помещается в каком-нибудь дворце, и т.п.»[860]

.

Организатором типографии и душой всего типографского дела землевольцев был Аарон Исаевич Зунделевич. Именно он купил за границей, доставил в Петербург и установил в надежном месте типографское оборудование экстра-класса, а затем возглавил издательскую деятельность «Земли и воли». Впрочем, Зунделевич был своего рода «министром иностранных дел» землевольцев, поскольку он ведал их сношениями с эмигрантами, доставлял из-за границы литературу, переправлял через границу туда и обратно революционеров. «Он был царем на границе, – вспоминал о нем А.Д. Михайлов. – Он перевозил сотни пудов всяких книг <…>, переводил, как через лужу, через границу десятки людей, – и ни одной неудачи, ни одного несчастного случая»[861]. По роду своей деятельности Зунделевич был вечно в разъездах. На вопрос, где он живет, Аарон Исаевич отвечал: «В вагоне 3 класса».

Итак, мы рассмотрели в общих чертах пропагандистскую и агитационную работу землевольцев среди крестьянства, интеллигенции и рабочих, т.е. все то, что в программе «Земли и воли» квалифицировалось как «организаторская часть». Вместе с тем, напомню, программа землевольцев предписывала вести и т.н. дезорганизаторскую деятельность. Обратимся теперь к этой, второй стороне революционной практики «Земли и воли».

7.3. Дезорганизаторская деятельность

Вопреки распространенному мнению, дезорганизаторская деятельность «Земли и воли» отнюдь не ограничивалась терактами (против властей, шпионов и предателей). Она строилась в согласии с программой общества, а «часть дезорганизаторская» программы в первых двух пунктах (из трех) предписывала «заведение связей» в войсках и правительственных учреждениях.

Военные связи «Земли и воли» еще не изучены, но, судя по совокупности имеющихся ныне данных, они были слабыми – особенно, в сравнении с будущей Военной организацией «Народной воли». Во всяком случае, некоторые землевольцы и лица, близкие к ним, в 1877 – 1879 гг. заводили революционные связи и в офицерской, и в солдатской среде. Так, одесский землеволец Г.И. Фомичев вел пропаганду среди солдат 60-го Замосцского полка, за что был судим дважды: 9 марта 1878 г. Одесский военно-окружной суд оправдал Фомичева по недостатку улик[862]

, а 5 августа 1879 г. тот же суд приговорил его к вечной каторге[863]. За пропаганду среди солдат одесского гарнизона 18 июля 1879 г. был казнен землеволец Арон Янкель Гобет – казнен неопознанным, под именем Анисима Федорова. На суде он заявил: «Я скрываю мою фамилию, потому что не хочу причинить огорчения моим родным и знакомым»[864]. В той же Одессе за пропаганду среди матросов были осуждены по делу «28-ми» боцман И.И. Логовенко (казнен), мичман А.А. Калюжный (10 лет каторги), матросы П.А. Никитин и М.Г. Скорняков (по 8 лет каторги) – все из кружка С.Я. Виттенберга, примыкавшего к «Земле и воле»[865].