Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты

В 1950-х гг., когда ещё даже не восстановили Елагин дворец, детский лагерь вновь открыли, но назывался он «Школьный городок». Житель Крестовского острова В.И. Карлик вспоминает, как в 1954–1955 гг. он летом несколько недель посещал Школьный городок: «Дети приходили утром, попадали в руки воспитателей, гуляли, купались, обедали в Центральном ресторане, который находился в Конюшенном корпусе, а вечером возвращались домой». Профсоюзные путевки стоили копейки, поэтому родители пытались устроить своих детей на длительное время, единственным неудобством, по сравнению с пионерлагерем где-нибудь в области, было то, что вечерами детей приходилось забирать домой. За лето Школьный городок принимал около 20 тысяч детей. Вскоре потребовалось организовать и Дошкольный городок – его разместили в Собственном саду императрицы Марии Фёдоровны. К сожалению, наплыв детей в летние месяцы никак не способствовал сохранению уникальной растительности возле Елагина дворца.

Зимой для детей раздолье – катки! Их на Елагином острове насчитывалось целых четыре: на Масляном лугу, на площади перед Конюшенным корпусом и на двух прудах. Несмотря на обилие катков, взять билет из-за наплыва желающих было весьма сложно даже в будни. По словам В.И. Карлика, в 1950-е гг. они днём сразу после школы шли на остров, покупали заранее билет, а уже вечером отравлялись на каток. Собственно, билет покупался для того, чтобы воспользоваться раздевалкой, сами катки были открыты и некоторые предпочитали приходить в спортивной форме, на льду надевая лишь коньки.

Блокада

В годы блокады Елагин остров оказался недоступен постороннему, на всех подступах дежурили патрули, проверявшие пропуска. Фактически остров превратился в военный объект: на мостах стояли зенитные батареи, а в районе Масляного луга начиная с августа 1941 г., осуществлялось формирование отрядов народного ополчения. Остров стал для этого идеальным местом, в целях маскировки палаточный лагерь ополченцев расположили под сенью деревьев парка, а на Масляном лугу происходило обучение бойцов. В западной части, вблизи Стрелки, производились стрельбы, там же хранились боеприпасы. Всё тщательно маскировалось, в том числе защитными сетками.

Остров того времени вспоминает в рассказе «Блокадное детство» Нина Мохова-Лосева: «Мама оставалась на „елагинской“ службе и зимой. На трёх мостах стояли зенитки, понадобился дворник, чтобы расчищать мосты от снега. Маму и взяли дворником. Она только радовалась: и от дома близко, и денежка. Главное, опять спаслась от иждивенческой карточки… В мирное советское время на Елагином, в Парке культуры и отдыха, – столпотворение, семечки, газировка, карусели. А тогда – только птицы, белки, изредка красноармейцы. В зданиях возле Масляного луга работали, там было гораздо многолюднее, а остальная территория – тихий красивый старый парк, заросший без ухода. Мне посчастливилось: мало кто из моих современников видел Елагин во всей красе. На многочисленных прудах весной 1943-го поселились было дикие гуси, но красноармейцы их перестреляли».

Елагин дворец после блокады

Если даже центр Ленинграда превратился в огород, то о Елагине и говорить нечего. Выращивали свёклу, капусту, картофель, морковь, кабачки… причём не только на Масляном лугу, но и на береговых откосах, да и на всех пригодных для этого лужайках и аллеях. «Повезло тогда с погодой, – вспоминает Н. Мохова-Лосева, – лето было длинным, тёплым. В конце сезона был собран вполне приличный урожай. Помимо государственного огорода, мама растила с краю и наши собственные две грядки. Осенью 1943-го мы с ней гордо перли на Крестовский тачку с кочанами капусты и кабачками…»

Хотя работники парка, в частности садовод-дендролог С.Ф. Пахомов, оставались работать на острове, занимались они в основном размещением красноармейцев да ещё как-то стремились сохранить парк, позволяя спиливать лишь старые или больные деревья. Деревья шли на создание укреплённых пунктов по берегам рек, а также долговременных огневых точек возле Елагина дворца. Маскировка всех объектов на острове была безупречной, за исключением Елагина дворца, который разбомбили в 1941 г. Как уже отмечалось, холодной осенью 1941 г. военные отапливали дворец, обогреваясь в нем. Дымящиеся трубы, в частности от буржуек, выглядывавшие в окна, и стали объектом поражения. Они же стали причиной гигантского пожара после попадания бомбы. Поскольку деревья в парке трогать запрещалось, красноармейцы после гибели дворца стали использовать в качестве дров ценную дворцовую мебель и паркет. Так что утеря произведений искусства из дворца произошла не только из-за попадания вражеской бомбы.