Крестовые походы: в 2 т. Т. 2.

С точки зрения христиан война за Святую Землю была отвоеванием ее после насильственного захвата мусульманами. Иерусалим был фактическим местом действия выдающихся лиц Ветхого и Нового Заветов, он стал основополагающим центром христианства, так же как Мекка и Медина были реальными местами действия пророка Мухаммеда. Святая Земля — место возникновения христианства. Здесь Христос проповедовал и творил чудеса, здесь он был казнен и воскрес. Палестина и Сирия с I в. н.э. принадлежали Римской, а затем Византийской империи. До нашествия мусульман в 30-х гг. VII в. христианская Византия почти три столетия владела Палестиной, Сирией и Северной Африкой, и здешнее население по преимуществу было христианским. Город Христа был насильственно отнят мусульманами у христиан. Все это было хорошо известно крестоносцам. Крестоносцы вели войну от имени Византии, даже если не выполняли взятых на себя по отношению к ней обязательств.

Следует добавить, что, в отличие от политкорректной Европы (папство неоднократно извинялось за крестовые походы), мусульмане никогда не испытывали чувства вины за насильственный захват Передней и Центральной Азии и Северной Африки, так же как и за зверства во время крестовых походов, в которых они повинны в не- меньшей степени, нежели крестоносцы. Справедливости ради нужно сказать, что зверства мусульман были ответом на зверства крестоносцев.

Крестоносцев вела в бой вера. Вера в чудо, в то, что Бог им поможет, сопровождала их во все время крестовых походов. Вера сочеталась с жаждой наживы. Бароны и рыцари, приняв участие в крестовом походе, кроме отпущения грехов и обретения славы, рассчитывали еще на богатую добычу и завоевание новых земель. Крестьяне надеялись избавиться от феодального гнета и стать в Заморье свободными землевладельцами. Итальянские и южнофранцузские торговые города надеялись захватить господствующие позиции на «перекрестке мира», в Византии и на Ближнем Востоке. Короли и феодалы, отправляясь в поход и нуждаясь в деньгах, продавали городам права самоуправления.

Крестоносцы, поселившиеся в Заморье, быстро учились у своих соседей, арабов и византийцев. Франки, осевшие в Заморье, стали по местному обычаю носить бороды, мыться горячей водой, носить нижнее белье и менять верхнюю одежду; в Европу были вывезены рис, гречиха, арбузы, лимоны, сахар из тростника.

Крестоносцы переняли на Востоке и перенесли на Запад новую технику строительства замков: круглый в плане донжон вместо прямоугольного, цитадель — большой вместимости крепость — на слабейшем, как правило, участке городских укреплений, второе кольцо каменных стен. С Востока, где дерево было редким строительным материалом (оно применялось в основном для строительства кораблей и осадных сооружений) и поэтому строить приходилось без применения деревянных балок, Европа получила стрельчатую арку, которая могла нести большой вес; с Востока в Европу шагнули соборы готического стиля. С Востока в Европу пришли также порох и проказа. Благодаря крестовым походам, усилилось проникновение на Запад пленительных литературных произведений восточного, арабского и персидского происхождения.

Однако большая часть того, что пришло в Европу с Востока, появилось там отнюдь не благодаря крестовым походам, а было заимствовано франками у арабов и греков в течение многих веков общения в Испании, на Сицилии или в Византии. Поселившиеся в Сирии франки были не слишком восприимчивы к обретению культуры своих арабских соседей.

Крестовые походы не могли состояться без возникновения рыцарского сословия. Рыцари были основной движущей силой походов. Крестовые походы придали рыцарству значительный импульс, содействовали развитию военного дела. Франки в Заморье овладели особенностями ведения войны на Востоке (организовали у себя легкую кавалерию, научились не увлекаться безоглядно конной атакой и прикрывать тяжелую кавалерию пехотой). Они были склонны относиться к мусульманам, как к соседям, и не нападать на них без причины. Они перенимали их обычаи. Однако их было слишком мало, чтобы самостоятельно противостоять мусульманам.

Вновь прибывшие приносили с собой ненависть к мусульманам, возмущались терпимостью местных франков, считали их слабыми, изнеженными, предателями, не желавшими воевать за веру, относились к ним с презрением и подозрением. Сами они были невежественны и самонадеянны и не понимали местных условий. Постоянная вражда между местными франками и теми, кто только что прибыл из Европы, подрывала единство. Зависть и недоверие рождали интриги, исключали возможность победы. Франки совершали одни и те же ошибки, заканчивавшиеся жестокими поражениями.