Кричи громче

Я ни голос, ни интонации, ни эмоции не распознаю. Решаю, что все это – галлюцинации. Пока не ощущаю, как этот кто-то прикасается ко мне… Резко дергает и поднимает с пола.

Тогда… Я вновь изо всех сил, которые мне придает волна дичайшего ужаса, кричу.

Глава 46

Ярослав

Переступив порог, совершаю еще два шага и притормаживаю. Оборачиваться себе запрещаю, но беру время, чтобы перевести дыхание и сдержать метнувшееся на выход содержимое желудка.

Многофункциональная система безопасности за моей спиной, выдавливая с шипением воздух, прижимает к мощному стальному корпусу ведущую в бункер дверь. А я, реагируя на этот звук, рвано хватаю воздух. Целенаправленно расширяя глаза, пытаюсь справиться с поплывшим изображением.

Я вернусь… Вернусь за тобой.

Начинаю подниматься по ступеням, ощущаю, как вены вместо крови затапливает чистая и горючая смесь адреналина с кортизолом. Столь мощного прилива я никогда не испытывал. Неудивительно, ведь прежде мне не приходилось бороться за свою жизнь. А сейчас, очевидно, предстоит.

Это вам не чемпионат, где действуют определенные правила, за соблюдением которых неусыпно следит судья. Нет, я иду наверх с четким пониманием того, что сражаться придется до последнего.

За себя. И за Марусю.

Я вернусь. Я должен вернуться.

Прикладывая все возможные усилия, стремлюсь хоть как-то управлять своим телом. Но то, что происходит внутри, никакими цепями невозможно объять. Дышу тяжело и учащенно. Грудь на каждом вдохе берет нереальный подъем. Перекачанное эмоциями сердце свирепо гоняет кровь и, раздуваясь вширь, с треском раздвигает ребра. Мышцы, сдерживая этот напор, тоже увеличиваются и как будто деревенеют.

Все процессы не просто вразрез с физиологией идут, они конфликтуют друг с другом.

Попадая в узкий коридор дома, не теряя ни секунды, ступаю в направлении яркого света. Четыре широких шага, и я оказываюсь за порогом единственной открытой двери. Часто моргаю, подгоняя зрение к экстренной перестройке восприятия, однако дуло двуствольного укороченного дробовика упирается в грудь быстрее, чем я успеваю узнать стоящего передо мной человека.

– Без глупостей, – все, что говорит эта сволочь, прежде чем отойти от меня на несколько шагов назад.

«Чокнутый папашка Ридера» – больше эта фраза не кажется смешной.

Стою перед ним без движения и, сдерживая кипучую злобу, пытаюсь примириться со всем тем, что он проворачивает. Мысленно ищу подсказки и решения относительно того, как должен действовать в сложившейся ситуации. Но, мать вашу, это охренеть как непросто, учитывая то, что никогда прежде с психопатами дел я не имел и, естественно, никаких спецкурсов не катал.

Неподвижность дается очень трудно. Грудь разбивает звериное желание наброситься и свернуть ему шею. Я знаю, как делать нельзя… Сейчас эти знания прожигают в голове дыру. Потому что, как только у меня появится шанс добраться до Ридера быстрее, чем он выстрелит, осторожничать не намерен.

Я вернусь. Вернусь за тобой.

– Чего тебе, бл*дь, от нас надо? – тихо выцеживаю и судорожно перевожу дыхание. Все еще гребусь в котле ярости, но осознаю, что, несмотря на всю свою характерную крутость, сейчас самые сильные эмоции подогревает страх. – Что за хренов квест ты тут устроил? Практические опыты? Гребаные исследования? Что?

– Да, это испытание, – выговаривает этот психопат сухим и абсолютно безэмоциональным тоном. – Если сделаешь все правильно, оно закончится благополучно.

Может, кого-то где-то учат, как правильно вести переговоры с ненормальными. У меня же никакого опыта нет, я не могу вспомнить даже то, что видел в фильмах. Поэтому тупо ведусь на это требование.

– Что я должен делать? – способен на все.

Более того, представляя Марусю в полном одиночестве в темноте, сам готов его торопить.

Я должен ее забрать.

– Как усердно ты ее трахал, – чертов урод, будто мысли мои читает. – Любишь эту суку?

Прежде чем успеваю как-то отреагировать, не снимая меня с прицела, свободной рукой направляет на ряд темных экранов пульт. Только сейчас обращаю внимание на то, сколько их в этом помещении.

Воспроизведение стартует, и… Я теряю дар речи. На всех мониторах, кроме одного, который мотает время, мы с Марусей занимаемся сексом.

Легкие в два неполных вдоха сгорают. Не знаю, как иначе объяснить нехватку кислорода и жгучее пепелище в груди.

– Я бы включил тебе прямую трансляцию, чтобы ты на всякий случай простился… Только сам знаешь, это ничего не даст. Разве что хочешь ее услышать?

Одно дело, если бы психопат надо мной насмехался. Но он предельно безразличен во всем, что говорит и делает. Не вижу, чтобы измывательства приносили ему выраженное удовольствие. Ридер… Он выглядит так, словно все давно решил, а теперь следует разработанному плану.

Все эти детали, в совокупности, душу по кускам грязной садовой лопаткой выгребают. А уж когда старик щелкает какими-то кнопками, и помещение заполняет громкое надсадное дыхание Маруси, совершенно отчетливо понимаю, что страх во мне сильнее, чем я мог когда-либо представить.