Крик ночи

Среди местных жителей Коллэ был известен как очень талантливый оригинал. Он был одним из пионеров научного подхода к сельскому хозяйству, его имя было довольно известным в Англии. Его причуды стоили ему много денег, поэтому он умер почти нищим. Коллэ повезло в том отношении, что он мог считать до известной степени законченным труд своей жизни. После своей смерти он оставил маленькую усадьбу со ста акрами пахотной земли и домом, построенным по его собственным планам.

Перегруженный работой, поверенный Коллэ не мог слишком интересоваться исполнением последней воли покойного. Чтобы избавиться от забот, он подверг завещание несколько своеобразному толкованию и потому продал усадьбу первому встречному покупателю. К его удивлению, тот заплатил очень высокую цену, став таким образом обладателем всего движимого и недвижимого имущества покойного Коллэ.

Адвокат покойного, сэр Гедслей, впоследствии отзывался о покупателе как о любезном американце, желавшем приспособить усадьбу для воскресного отдыха.

Вряд ли, впрочем, кто-либо стал бы утверждать, что этот дом приспособлен для приятного времяпровождения. Мрачный особняк своими толстыми стенами напоминал тюрьму. Простые окна были забраны толстыми железными решетками. Рабочие комнаты размещались от основания дома до его стропил. Единственная спальня находилась на нижнем этаже. Наверху была сейфовая комната, которая, благодаря стальным стенам, была огнеупорна. Туда можно было попасть из спальни с помощью веревочной лестницы, так как настоящей лестницы в этом странном доме вообще не было. Несгораемый шкаф был встроен в бетонной стене. Новый владелец усадьбы появлялся там лишь изредка, причем, никогда не оставался дольше одной ночи.

Но вдруг дом ожил: усадьбу каждый день посещали люди из Лондона. Иногда то был сам хозяин, иногда его представитель, но они никогда не появлялись вместе, за исключением случая, когда их там неожиданно застала Мэри Гринби…

…Под проливным дождем Хельдер ехал в свое поместье. Он сидел у руля, а рядом с ним — «Тигр»-Броун. Оба молчали всю дорогу, пока автомобиль около двух часов ночи не остановился у подъезда мрачного здания.

Заметив огни автомобиля, из дома вышел человек. Потом он исчез и снова появился с ключом, которым открыл гараж для автомобиля Хельдера.

Несмотря на июнь, в большой жилой комнате горел камин. Приехавшие подвинули к нему свои стулья, сели и закурили сигары.

— Вам придется поработать здесь некоторое время, — сказал Хельдер, — кстати, не найдется ли другой одежды для Броуна?

Человек, встретивший их, молча кивнул.

Хельдер пошел в свою комнату, быстро переоделся и, вернувшись в зал, встретил там уже переодетого Броуна.

Оба тихо беседовали. Управляющий усадьбой «Коллэ» коротко отвечал на задаваемые ему вопросы. Это был коротконогий человек с большой седой бородой. Его густые брови почти закрывали маленькие, живые, постоянно бегавшие глазки.

— Что же он теперь делает? — поинтересовался Хельдер.

Управляющий пожал плечами.

— Рехнулся, — коротко ответил он.

— В каком смысле рехнулся? — нетерпеливо спросил Хельдер.

Управляющий снова пожал плечами.

— Он рисует и пьет. Провести вас к нему?

Хельдер кивнул.

Управляющий извлек из кармана небольшой ключ и направился в сейфовую комнату. Хельдер и Броун следовали за ним. Яркая керосиновая лампа освещала скудную меблировку комнаты. Кроме стола, стула и походной кровати тут ничего не было. Человек без пиджака, окруженный различными инструментами и чертежными досками, обернулся на звук шагов.

— Ну, что, Марпл… Как дела? — спросил Хельдер.

Марпл улыбнулся и приподнялся со своего стула.

— Вы меня когда выпустите? — спросил он дрожащим голосом. — Я сделал все, что вы от меня требовали. Я сделал даже больше, но теперь мне все это надоело до чертиков…

Хельдер похлопал его по плечу.

— Я отпущу вас, — сказал он, — вы сами виноваты, что сюда попали.

Пленник был очень болен. Его руки дрожали, мускулы лица нервно подергивались. Казалось невероятным, что эти слабые, столь неуверенные пальцы могли выгравировать столь тонкий рисунок на лежавшей перед ними пластинке.

Хельдер посмотрел на работу и покачал головой.

— Вы можете бросить это… Мы собираемся прекратить печатание французских и американских банкнот. Дело стало слишком опасным. Нам нужно еще кое-что сделать, а потом свернуть всю нашу деятельность. — Марпл, вы должны выгравировать нам английские банкноты, которые будут достойным завершением вашей трудовой жизни.

Засунув руки в карманы, Марпл откинулся на спинку своего стула. Лицо его выражало решимость, что весьма не понравилось Хельдеру.

— Надеюсь, Марпл, вы оставите ваше упрямство, — заметил он. — Разумеется, вы злитесь на нас за это похищение, но ведь для вас это даже к лучшему…

Заметив, что Марпл продолжает сидеть неподвижно, он сказал уже менее ровным голосом:

— Послушайте, не делайте глупостей!

Закурив сигарету, Хельдер начал ходить взад и вперед по комнате.