Крик шепотом

Но Жанна только выпила стакан компота и незаметно вышла из комнаты. Григорий сидел рядом с Леной и потому, как он ласково посматривал на нее, как нежно пожимал под столом руку, она чувствовала, что понравилась новым родственникам. Потом черноволосый мальчуган, двоюродный брат, вынес из комнаты баян, развернул меха, и все подхватили: «Когда б имел златые горы и реки, полные вина…»

Песня неспешно лилась над степью.

–Юрка, ты нас укачал, давай веселую!

Пальцы мальчика забегали по кнопкам, стулья загремели, кто-то зычно залихватски закричал: « И……и…их!» И пошла пляска с частушками.

Сначала Лена с удовольствием смотрела на танцующих, притопывая сидя, а потом и сама пошла в пляс, передергивая плечами, как это делают только казачки, и, выбивая каблуками траву в такт музыки, как это делала мама. Родственники одобрительно зашумели, а младшая сестра Григория, когда-то нянчившая девочку, тут же поддержала Лену пастушкой, племянница ответила, и пляска стала еще радостнее, еще звонче. Григорий, довольный и счастливый, смеялся и хлопал в ладоши.

«Наша порода, – говорил каждый его взгляд, брошенный на мать, дородную, конопатую женщину, когда-то рыжую и стройную певунью, влюбившую в себя первого председателя колхоза, богатыря- казака, коммуниста. Она сдержано кивала в ответ сыну, соглашаясь с ним. «Наша, наша! – говорил ее взгляд, – и певунья, и плясунья. Настоящая казачка!»

Незаметно подкралась ночь. Темно стало как-то сразу. Взрослые разошлись по домам, а ребята пригласили Лену прогуляться по хутору. Шли вслепую. Никогда еще Лена не видела такой черной ночи! Было так темно, что рядом идущего человека можно только осязать. Ни на небе ничего светлого, ни на земле… Ноги то и дело проваливались в ямы или натыкались на кочки. От постоянного напряжения болела спина, и девочка только слушала ребят, мечтая быстрее вернуться назад.

Когда шумная ватага ввалилась во двор, Григорий задержал Лену и негромко сказал:

– Погоди немного. Давай постоим здесь. Прохладно. Надо же – ни одной звезды!

Лена обрадовалась: ей надоело шататься в темноте с малознакомыми ребятами.

–Ну, как, понравились родственники? – смеясь, поинтересовался он. – Не стесняйся, ты их покорила. Молодец! Настоящая казачка.

И обняв ее за талию, он крепко поцеловал девочку опять в губы, да так крепко, что от неожиданности Лена сделала шаг назад и чуть не упала. Он еще крепче обнял ее.

– Ну, ну, все хорошо. Пойдем в дом. Там тебе уже все приготовили.

И похвала, и нежность, к которой она не привыкла, и опьяняющее чувство взаимной любви были настолько велики, так переполняли, что Лена, повинуясь сиюминутному порыву, обняла Григория за шею, поцеловала в щечку и сказала счастливым шепотом:

– Спасибо, папа! Я так рада, что нашла тебя!

Он обрадовался и испугался этого неожиданного чистого и невинного движения души. Такое юное чудо свалилось ему неожиданно в руки, как золотое яичко от курочки-рябы.

– И я… – так же тихо прошептал Григорий и открыл дверь в хату.

Глава 6

Она уснула сразу же и так крепко, что разбудить ее не могли ни громкая перепалка между супругами в соседней комнате, ни капризный плач маленькой сестренки. Разбудил путешественницу петух, который задрав голову и махая крыльями, приветствовал восходящее солнце как раз перед раскрытым окном. Девочка улыбнулась, но глаза открывать не хотелось, чтобы не спугнуть состояние блаженства. Все-таки она правильно сделала, что нашла родного отца. Как он о ней заботится, как нежен! Ее просто обволакивает чувство защищенности! Ее любят! Наконец-то она чувствует, что ее любят! Она впервые ощутила себя маленькой, слабой. Не то, что с отчимом. Отчим. Она ни разу еще не произносила этого слова. Непривычно. С ним Лена всегда все должна делать сама. А чтоб защитить и помочь! Никогда. Ответ будет один: сама, делай сама. С тех пор как однажды она, зареванная, пришла домой и пожаловалась на мальчишек, отобравших у нее говорящую куклу, а Иван больно взял ее за плечо, развернул к двери и, толкнув, крикнул: «Сама, иди и разбирайся сама!», Лена поняла, что надеяться надо только на себя. Это было страшно и обидно, поэтому девочка попыталась разжалобить Ивана:

– Они же большие и дерутся.

– А ты думай, как вернуть куклу и не драться, раз они сильнее, – буркнул он недовольно и опять уткнулся в книгу.

С тех пор она не просила у него защиты. Но как же ей хотелось, чтобы рядом был он, защитник, человек, который бы оберегал ее и любил. В своей семье она постоянно испытывала острое чувство незащищенности и одиночества. И только когда приезжал Геннадий, все вокруг преображалось: она уверенно и гордо шагала по улице и все время улыбалась. Гена не дарил подарков, но он так радовался их встрече, так внимательно относился к ее капризам, что Лене даже стыдно становилось за свое поведение. Гера качала головой, а брат, на ее предостережения, что им помыкают, только счастливо улыбался.