Крик совы

– Сюзанна Николаевна, извините за беспокойство,– мягко переменил тему следователь.– Профессия и долг обязывают. Задача у нас с вами одна – найти преступников. Мне стало известно, что вы находились в близких отношениях с Совой, то есть с Ломовым. Я вам искренне сочувствую, такую утрату тяжело пережить…

– Говорите уж прямо, что была его любовницей,– оборвала Сюзанна и выплеснула накипевшее.– Он брал меня силой, угрозами, обещаниями изгнать и опозорить. Это были отношения по принуждению и Бог его сурово покарал…

– Почему не заявили в милицию или прокуратуру о факте изнасилования?– спросил Алексей Викторович.

– В милицию?– горько рассмеялась она.– Умная женщина не станет трезвонить об этом на весь свет. Тогда пришлось бы уехать из города, куда глаза глядят. А у меня мама одна, больная, нуждается в помощи. Куда я с ней? Ломов обвел меня вокруг пальца, для приманки дал пятьсот долларов, кое-какие подарки – безделушки, бижутерию. Когда я заупрямилась, велел все возвратить, грозился уволить. И я сломалась, он меня напоил, чтобы не стыдно было отдаваться. Господи, зачем я вам все это рассказываю? Они думают, что за деньги все можно купить, в то числе и любовь. За все прегрешения рано или поздно придется отвечать перед Богом.

– Такая прекрасная женщина и общаетесь с не вызывающими доверия и уважения субъектами,– искренне посетовал следователь.

– Вы меня осуждаете?– спросила Сюзанна с грустью.

– Нет, каждый волен распоряжаться своей жизнью, как ему угодно,– ответил Серебров. Однако в его голосе она уловила едва различимый упрек. И он, действительно был огорчен, что она растрачивает себя по мелочам. Наверное, ублажает прихоти не достойных, жирующих на страданиях людей, коррупционеров и казнокрадов.

– На какие средства прикажите жить?– по выражению его лица уловила она его настроение, досаду.– Ехать в Турцию, где обожают наших Наташек или в страны Бенилюкс и днем торговать в лавчонках, а ночью в секс-салонах ублажать, какого-нибудь потного и жирного Ахмета за валюту. Или наняться нянькой, служанкой к буржуям в Греции, Испании и выносить горшки из-под чужих детей? Если бы я была не такой очаровательной, невзрачной девчонкой, но ведь при моих внешних данных, красоте любой хозяин, будь он даже импотентом раскатает губу, постарается в первую, же ночь затянуть в постель, как сейчас принято говорить, на "обкатку". Такая участь мне претит, ниже моего человеческого достоинства. Я ведь не игрушка для чужих забав и наслаждений.

– А что ваш благодетель, не отстегивал деньги на женские потребности и капризы?– поинтересовался следователь.

– Ха-ха,– встрепенулась она.– Да он жмот, каких свет не видывал. У него среди зимы снега не выпросишь. Все норовил бесплатно "клубнички" отведать, мол, его по рангу обязаны обслуживать по высшему разряду. Брал пример с "севастопольского папы", который летом летал на личном вертолете над пляжами и высматривал юных красавиц с изящными фигурами и пышными выпуклостями. Его агенты, находясь на мобильной связи, брали приглянувшихся шефу девиц и женщин в оборот. Приглашали в ресторан или казино, щедро угощали, заманив в ловушку. А потом доставляли их в офис, что на мысе Фиолент, где после "обкатки", то есть сексуальной пробы, "папа" сплавлял их в страны Бенилюкс.

– О-о, вам и это известно?– удивился следователь.

– Земля слухом полнится. Правда, "папа" пожил красиво в свое удовольствие, но не долго. Кто-то ошибочно посчитал, что именно по его приказу завалили Башмака, поэтому, как в Сицилии, ответили вендеттой. На поминках произошла кровавая разборка.

– Какая поразительная осведомленность! Так вы тоже Сову обслуживали?– спросил он.

– Стас пытался сделать любовницей, но не на ту нарвался. Нашла коса на камень,– зардевшись румянцем, произнесла женщина.– К тому же таких бестактных вопросов в культурном обществе не принято задавать женщине. Мы ведь, слава Бога, не животные, не в дикой природе, а мыслящие создания.

– Да, вы правы, извините, пожалуйста, увлекся,– смутился Серебров. В следующую минуту она вогнала его в краску своим вопросом:

– А вы, наверняка, не отказались бы со мной переспать. Так ведь, признавайтесь?

– Это к делу не относится,– сухо ответил он.

– По глазам вижу, что не отказались, бы,– уверенно заметила Южина.– А-а, все вы, и с погонами и без погон, из одного теста. Теряете голову при виде молодых, стройных и очаровательных. Для вас женщина в первую очередь источник наслаждения, может я не права?

– Мы отклонились от темы,– уклончиво заметил он.

– Однако это приятное отклонение,– улыбнулась она и иронизировала.– Не забудьте зафиксировать в протоколе для истории. Через десятки лет, когда наши следы остынут на этой грешной земле, ваш последователь сдует с папки уголовного дела архивную пыль и узнает, как тепло общались следователь и свидетель или может уже подозреваемая?

– Нет, свидетель,– подтвердил Алексей Викторович.– И не тешьте себя иллюзиями, уголовное дело это не любовный роман, а свод сухих и скучных документов, среди которых нет места лирическим рассуждениям и отступлениям.