Крик совы

– Выкусишь, купи себе резиновую куклу и пудри ей мозги,– девица свернула изящными тонкими пальцами с малиновым маникюром кукиш и сунула его под нос опешившему клиенту. Завидев, что разъяренный завсегдатай неуклюже взбирается на подиум, девица убежала за кулисы. Полуобнаженные в бикини танцовщицы с взвизгами и воплями последовали за ней.

Танец расстроился, зажигательная музыка угасла, и публика зашумела, недовольная поведением одного из завсегдатаев. Виновник вытер платком разбитый нос и сплюнул кровью на паркет.

– Иди, и дай сивому мерину по тыкве и печени, чтобы наших телок не обижал,– велел Ломов одному из своих охранников – крупному верзиле с мордою Квазимодо. Тот, растолкав локтями захмелевшую толпу, быстро приблизился к сцене.

– Я ее, заразу, растопчу, она мне нос разбила, теперь распухнет, как у слона хобот,– ища сочувствия, взывал мужчина, но охранник ребром ладони резко ударил старого ловеласа в правый бок. Он переломился и в такой полусогнутой позе под улюлюканье, охранник, пиная его под зад коленом, бросил, как куль за стол. Снова зазвучала бравурная музыка, и участницы варьете выпорхнули на сцену – банкет продолжился.

– Безобразие,– возвратил к себе бармена Сова.– В бордель ресторан превратили! Кто здесь командует парадом, кто хозяин? Этот сивый мерин или я?

– Вы, конечно, вы шеф. Хватил дед лишку, вот и захотелось знойного тела. Старый мерин. Я его теперь на порог не пущу.

– Губа не дура, знает в бабах толк. Пойди, наведи справки, узнай, что это за боров клеится к нашим девочкам? Может педофил или гей, усмири его, тоже для профилактики двинь пару раз промеж глаз. А если рогом упрется, то гони в шею,– указал он бармену на седовласого, к потешным, а потом агрессивным, действиям которого было приковано внимание публики. Некоторые одуревшие от алкоголя мужчины вскакивали с мест и готовы были последовать примеру седовласого Дон Жуана. Перепуганные танцовщицы сбились в стайку, заняли круговую оборону, отбиваясь от мужлана, ногами и руками.

– Старый импотент и туда же, на молодняк потянуло,– проворчал Ломов.– Сдери с него штраф за нарушение порядка и в шею, чтобы не щупал и не совращал непорочных девиц, они не для него предназначены.

– Так точно, шеф,– охотно согласился бармен подошел к столу незадачливого ловеласа. Стас с удовлетворением увидел, как он ловко подвернул его руку за спину. Мужчина дико вскрикнул от боли. Бармен что-то прошептал на ухо, и мужчина согласно закивал головой, как китайский болванчик. Обернулся и, заискивающе обнажив ряд золотых зубов, улыбнулся Сове. Затем поспешно достал из портмоне и протянул пятидесятидолларовую купюру.

– Я хочу познакомиться с Совой, выпить с ним на брудершафт. Угощаю на свои гроши, кровные, мозолями и потом заработанные,– донесся из холла его затухающий голос.

"Многие со мной не прочь выпить и закусить, только я сам решаю, кого пригласить за стол, а кого гнать в шею,– с осознанием своей значимости, подумал Ломов.– Не позволю порочить репутацию фирмы и популярность варьете".

– Впредь гони таких клиентов взашей, а то всех девок перепортят, некого будет на экспорт в страны Бенилюкс сплавлять. Кроме того, клиентов распугают своими дикими выходками,– велел Стас бармену, небрежно приняв из его рук зеленую купюру.– Где наш славный блюститель, старшина Тарас Цыбуля, где этот хохол репный? За что мы жирному борову только платим и кормим на халяву?

– Проголодался, пошел домой на полчаса, чтобы перекусить,– с виноватым видом сообщил Иван.

– У тебя что, здесь мало харчей, разных деликатесов?– обозлился хозяин.– Не мог его здесь до отвала накормить, хотя он и так от ожирения опух, едва ноги передвигает, из-за пузыря туфель своих не видит. Мне такой тюфяк не нужен. Завтра же срочно надо его поменять на молодого, крепкого самбиста или боксера. Сейчас знаменитые спортсмены, чемпионы и олимпийцы не у дел, поэтому выбор богатый. А его чтобы здесь духу не было. Если вдруг рогом упрется, то будет иметь дело со мной.

– Я полчаса назад предложил ему поесть,– оправдывался бармен.– Прежде он никогда не отказывался, и на отсутствие аппетита не жаловался, все подминал за обе щеки и еще с собой для жены и детей прихватывал. Остатки спиртного, закуску со столов. А нынче с Цыбулей, что-то странное, словно подменили. Очень быстро собрался, мол, надо жене показаться, она в его в измене обвиняет. Мол, по городу слухи ползут, что все посетители ресторана с официантками и танцовщицами из варьете в номерах совокупляются. Ради интимных утех и оргий, мужики готовы на все. Об этом, мол, весь город гудит…

– Не подливай масло в огонь, не разносили сплетни,– резко оборвал его Стас и поинтересовался.– Когда Тарас ушел?

– За пять минут до вашего появления.

– А раньше он покидал в это время свой пост?

– Нет, я же говорю, кормился в ресторане, ел до отвала, чего душа пожелает. И на сей раз, перед тем, как пошабашить, граммов двести-триста "Абсолюта" на грудь принял. Все жаловался, прохиндей, что пухнет от голода, а не от сидящей работы.