Крик ворона

Таня вздохнула, пошла в ванную, поднатужившись, перевернула мертвяка, нащупала во внутреннем кармане пухлый бумажник. Первым делом выгребла купюры, пересчитала. Восемьдесят пять фунтов. Таня отделила два самых замызганных пятифунтовика, вложила обратно, усмехнулась — дескать, что вы, никакого мародерства не имело места. Мельком пробежалась глазами по пластмассовым карточкам, на одной задержалась. С аккуратного прямоугольничка водительского удостоверения глядела выполненная в цвете кабанья харя. Микроскопический лобик хмурился из-под жесткого ежика волос, глазки неприязненно смотрели на мир. Эдвард ОБрайан. Good-bye, Mr. OBrian, its been a pleasure*... На плечи — черный плащ, через плечо — сумку, прощальный взгляд. Свет выключен, дверь заперта.

Таня на цыпочках прошла по пустынному коридору, спустилась по лестнице. Вот и знакомый зеленый вестибюль. За конторкой под неяркой зеленой лампой дремлет лысый человечек, похожий на лису — тот самый, которого видела за завтраком. За двойной застекленной дверью свет, шум и музыка. Косясь на эту дверь, Таня прокралась мимо конторки, спустилась к выходу, подергала за ручку. Заперто. Значит, придется через зал...

Ее окатило волной света, мутного от табачного дыма, густыми винными ароматами, липкой музыкой. Таня на миг зажмурила глаза, привыкая, и двинулась через зал. Народу было немного, но, похоже, все при деле, и ее появление особого внимания не привлекло. Вот крашеная блондинка прижала бюстом какого-то мужика и, хохоча, поит его вином из бокала. За другим столиком китаяночка в красной ливрее теребит еще кого-то, сидя у него на коленях. На возвышении пиликает черноусый горбун. Слева хлопочет незнакомый бармен, мешает что-то в высоком стакане для уже крепко поддатого верзилы в джинсах.

Она прошла две трети зала, когда кто-то потянул ее за руку. Она обернулась, увидела еще одно нетрезвое, мягко выражаясь, лицо.

— Sorry! — прощебетала она, высвободила руку и пошла дальше.

Успешно преодолена вторая дверь — точная копия первой. Пустой круглый холл с сиреневыми стенами и двумя группами кресел возле темных столиков, заваленных какими-то журналами. Сквозь окно видна улица.

— Мэм, я могу быть чем-нибудь полезен? Железные пальцы на локте. Со стороны вроде бы вежливо, даже почтительно поддерживает, но как больно! Ухмыляющееся черное лицо, ниже — белоснежная манишка, еще ниже — черный смокинг.

— Спасибо, Джулиан, я... я просто захотела подышать свежим воздухом.

— Увы, мэм, это в настоящее время невозможно. Рекомендую возвратиться в вашу комнату.

— Я бы охотно, но... но в моей комнате дохляк. Хватка мгновенно ослабла.

— Что?

— Мертвый труп покойника.

— Остановка сердца?

— Естественно. В результате неудачного падения. Бедняга разбил башку и свернул шею. Не повезло.

— Так. — Джулиан вновь сжал ее локоть, повел в противоположный конец холла, открыл почти незаметную дверку, по цвету сливающуюся со стенами. Они оказались на бетонной площадке служебной лестницы. — Поднимайся в свою комнату, запрись, сиди тихо, света не зажигай, никому не открывай. Когда эта шушера угомонится, я приду к тебе.

— Как я узнаю, что это ты?

— Никак. У меня универсальный ключ. — Он подтолкнул ее к дверке.

Три часа Таня просидела в полной темноте, даже курила, заслонившись ладошкой от окна. По коридору ходили, переговаривались, но ее никто не беспокоил. Потом все стихло, однако Джулиан появился не сразу. Вошел по-хозяйски, сразу направился к окну, задвинул портьеру, только потом включил свет в ванной, и Таня увидела, что одет он в практичный серый комбинезон и такого же свойства куртку, а обут в высокие армейские сапоги. Джулиан присел на корточки возле мертвеца, посветил тоненьким фонариком в злобный голубой глаз.

— Старый знакомый, — ровным тоном сказал он. — Бешеный Эдди, экс-чемпион флота ее Величества во втором полусреднем. Все в Бэттерси сшивался, в боксерском клубе, но оттуда его вышибли за пьяную драку... Из боксерского клуба — за драку, сильно?

— А сюда его каким ветром занесло? — спросила Таня.

— Подзаработать пришел. Вот и заработал.

— В каком смысле подзаработать? Ограбить, что ли? Джулиан выпрямился, внимательно посмотрел на Таню и медленно произнес:

— Есть такая профессия — ходить по кошатникам и новеньких обламывать. И удовольствие, и продовольствие.

Словечко «cathouse» Тане прежде не встречалось, но смысл его был однозначен. В общем-то, она едва ли не сразу догадалась, в какого рода пансиончик попала, но лишь после визита мистера О'Брайана поняла, в каком качестве. Наверное, надо было утречком собрать все самое ценное, а потом, в городе, сбежать как-нибудь от Дарлинга и рвануть на поиски Сони Миллер. Или Шерову в Москву прозвониться. Да мало ли вариантов?.. А может, и не надо. Еще не вечер...

— Сейчас мы его спустим, — сказал Джулиан. — Машину я уже подогнал. Потащим под руки, будто пьяного, чтобы никто ничего не заподозрил, если увидит.