Криминальная игра

У Никифорова тоже было скудновато с фактами и новыми сведениями. Но до вчерашнего дня. Вчера один из его сотрудников уже в конце рабочего дня решил еще раз покопаться в родословной Кравченко и совершенно случайно узнал, что родная сестра водителя, Людмила, замужем за Леонидом Синюгиным, проживающим в городе по улице Грибоедова, 148, подъезд №3, квартира №128. А у Леонида есть двоюродный брат Юрий Синюгин, артист драматического театра. Фантастика. Никифорову были знакомы эти имя и фамилия. Ее упоминал деревенский сыщик (так тоже иногда называл Николая Игнатьевича оперативник). Как все сложилось воедино.

Но эта мозаика была пока лишь красивой и правильной внешне.

Расследование напоминало взятие крепости. Сначала надо преодолеть ров с водой, затем неприступные стены. Да и внутри свои бастионы…

– Надо немедленно повидаться с Руденко, – думал майор, – у него может быть существенная добавка к этой информации. Или новые сведения.

На следующее утро они встретились.

– Добрый день, Николай Игнатьевич. Час назад мне сообщили новость. Вчера вечером нашелся Форд Голдобова. Вернее, то, что от него осталось. Выгорел дотла. Наверное, хорошо полили. Место глухое, овражек, рядом даже дорог нет. Думаю, что все было спланировано. Есть еще одна свежая информация. Вам она будет очень интересна, – и Никифоров как всегда коротко и ясно донес до Руденко последние новости по Кравченко.

Скольких усилий стоило пенсионеру спокойно, не перебивая, слушать оперативника. Но когда тот закончил, Николая Игнатьевича понесло, словно пластиковую пустую бутылку в бурном речном потоке. Так все вкупе совпадало и склеивалось.

Закончив эмоциональную речь, Руденко стал ждать адекватную реакцию майора, но тот выглядел спокойным и невозмутимым.

– Николай Игнатьевич, такое состояние, как у вас сейчас, у меня было вчера, когда доложили о Синюгине. Но даже сейчас с вашими существенными предположениями все наше расследование пока что замкнутый круг. Никаких фактов. Хотя, если быть откровенным, материала для работы предостаточно. Две кражи пересекаются. И у меня уже в голове несколько неотложных замыслов и планов. Очень вам благодарны за ценную помощь. Можете расслабиться и отдохнуть. События, по всей видимости, будут нарастать. Обязательно вам расскажу о финале. Он, чувствую, приближается. До встречи.

Профессионал и любитель пожали друг другу руки и разошлись по своим делам.

_________________________

На очередном совещании подводили итоги. Выяснилось, что электрик театра Иван Скворцов пять лет провел в заключении за нанесение тяжких телесных повреждений. Два года назад освободился и вышел из мест заключения. Осторожно один из сотрудников Никифорова узнал, где Скворцов был в момент набега на церковь. Далее. Пока не установлено, где находился в момент кражи музейных картин Леонид Синюгин. То, что выяснили сыщики об этом человеке, вызывало у Никифорова некоторое подозрение. Это был человек «купи-продай». Причем в его товарообороте были как ценные произведения искусства и живописи, так и дорогое старье, раритетные вещи. Старый патефон или золотая вещица, икона или картина, старинный медный самовар или серебряные столовые приборы – все у этого торгаша имело свое место и всегда было востребованным. Трудно было с его энергией и беготней по городу проследить какое-то временное местонахождение. Но этим оперативники негласно занимались.

По Форду. Во время кражи в соборе этот автомобиль мог быть где угодно – и во дворе театра, и возле собора. Его в это время никто не видел. Если машина была за пределами театра, то за рулем находился не хозяин авто.

Голдобов, по-прежнему, был на грани жизни и смерти. Было несколько звонков его родным. Интересовались состоянием больного главный режиссер театра Викулов, дважды – актер Курочкин, с его слов от коллектива театра, и предлагали помощь от профкома.

Никто не знал, как можно было вписать в схему расследования Юрия Синюгина. И надо ли было это делать? Какая-то незримая связь его с делом ощущалась, но не более. Исходили из того, что раз он засветился, то должен был погаснуть после тщательной проверки.

Пожалуй, прорывом или связующим звеном мог бы стать Форд, вернее его местопребывание или перемещение в момент преступления. А что, если поискать в городе видеокамеры на пути от театра до собора? Времени уже прошло немало, но стоит попробовать. Оперативникам понравилась эта идея, и они решили ее осуществить, не откладывая.

В этот же день только вечером состоялось еще одно совещание.

Отдыхающий по рекомендации Никифорова Руденко не мог спокойно лежать на диване и бездельничать. Его тянуло в театр. Но прежде, чем действовать, надо было обсудить с Ириной Сергеевной новые обстоятельства.

Братья Синюгины, Скворцов… Накануне Руденко выяснил, что администратор театра – женщина, а электрик, которого увидел Михайлов, и есть тот самый работник, с которым он и его жена сталкивались во дворе.