Криминальная игра

– А где доктор, который был сейчас с вами? – обратился он к одной из них.

– Исчез, – растерянно ответила врач, – Галина Васильевна сейчас разбирается…

… Произошло вот что.

Дверь в ординаторскую открылась, и на пороге пред двумя женщинами, лечащими врачами, предстал их коллега. Уверенно и весело он произнес:

– Добрый день, красивые медработники. Степашин Сергей Николаевич, седьмая больница. Привез вам медицинский привет от коллег из седьмой и для укрепления связей – больного. А кто у нас Родионова?

Женщины весело и с улыбкой переглянулись, а одна из них в тон собеседнику ответила:

– Родионова Светлана Алексеевна, вторая больница, замужем.

– Очень приятно, знакомство состоялось, – продолжил вошедший, – заведующая просит нас к ней зайти. Видимо, вам будут вручать нашего пациента. И возьмите, пожалуйста, тонометр.

Стараясь поддерживать заданный уровень общения, новый знакомый добавил:

– Разрешите взглянуть на ваш прибор. Новинка? Я поднесу. Сумка с продуктами, чемодан и тонометр – эти тяжести не для женщин.

На этой веселой ноте, беседуя, врачи покинули ординаторскую.

Возле кабинета заведующей отделением доктор произнес «заходите, я сейчас» и…больше не появлялся. Как и не было никакого больного из седьмой больницы. Был экспромт в ординаторской и недоумение у медперсонала хирургического отделения №1 второй городской больницы.

– Будем считать это покушением, – прокомментировал Никифоров случившееся.

– Благодарность лейтенанту Дунаеву. А если бы задержал, была бы премия. Недожал.

Конечно же, описать доктора никто не смог. Единственным, что издали заметил Дунаев, когда врач взялся за ручку двери, была какая-то небольшая едва заметная татуировка на его тыльной стороне ладони. Эта наблюдательность оперативника была удачей. И, может быть, именно эта деталь подсознательно не давала тогда покоя лейтенанту. Врач – и с наколкой.

– Это Скворцов! – неожиданно сообщил собранию Никифоров. – У нас есть справки из колонии, где он сидел. Там упоминается о наколке «Восход солнца» на тыльной стороне ладони его правой руки. Вряд ли совпадение с кем-то другим. Еще есть кадры с видеокамеры. Сейчас с ними работает наш специалист. Скоро будет результат.

– Что мы имеем еще? – продолжал оперативник, – событий и информации много, а фактов мало. И время нас торопит, промедление на руку преступникам. Сейчас они после разоблачения Кравченко и автомобиля, думаю, пребывают в легкой панике. Но в любой момент могут предпринять бог знает какие непоправимые действия. Надо как-то форсировать события, учитывая, что круг подозреваемых более-менее обозначен.

Где можно прятать украденное? В классических местах – в гараже, на даче…? Мужской пол проверяем, а вот кто у них сообщница… Или она не одна?

Майор сделал паузу, что-то обдумывая, и произнес:

– Может, забросить прослушку в «Жигули» Скворцова или в его мастерскую? Но сначала подождем результаты видеонаблюдений, уже везут. Посмотрим, тогда и решим… Минуту…

Никифорову позвонили. Выслушав собеседника, он сообщил своей команде:

– Звонил Сорокин из больницы. Голдобов пришел в сознание. Слаб – не то слово, ничего не помнит. Врачи ограничили к нему доступ, надо еще подождать.

А утром на следующий день побитый актер заговорил. Медленно, с перерывами, иногда едва уловимо и понятно, но оперативник, несший вахту возле больного, успел зафиксировать главное.

Его Форд несколько раз во время репетиций брал Сергей Курочкин. А так как ворота открывались с помощью пульта, выезд со двора для других мог оставаться незамеченным. В какие дни арендовалась машина Голдобов не помнил.

Однажды после аренды автомобиля Голдобов обнаружил в салоне две золотые сережки из разных наборов. Он стал догадываться, где побывала его машина, так как накануне слышал о краже во Дворце спорта. Кроме того, были и другие причины подозревать Курочкина. Артист решил подзаработать и стал шантажировать своего коллегу. Тот, видимо, не зная, что делать с этим лишним ртом, отнекивался.

Никифоров, выслушав сообщение дежурного милиционера, тотчас послал троих сотрудников в театр.

_________________________

Двумя часами ранее.

Есть такие слова в одной известной песне – «только я в этот вечер засиделась одна». Николаю Игнатьевичу не сиделось с утра. Проводив Ирину Сергеевну на работу, он принимался за разные занятия, но жажда расследования не давала покоя, выталкивала его из стен уютного дома.

И Руденко поехал в театр.

Планов никаких не было. Были разрозненные, некоторые спонтанные идеи и даже сценарии.

Позаглядывать в артистические комнаты, поговорить с кем-нибудь, проследить за автомобилями… Главное – не встретиться со Скворцовым.