Криминальный пасьянс

— Ух, хорошо! — выдохнул Мартынов и потянулся за второй бутылкой. В это время открылась входная дверь, и порог номера перешагнула привлекательная женщина с зелёными, как молодая трава, глазами.

— Линза! — вместе с алкогольными парами выдохнул Пашка оперативный псевдоним обожаемого начальника.

— Не ори! — спокойно ответила Линза и плотно закрыла входную дверь. — Будем считать, что ты меня обнял и облобызал, — спокойно продолжила бывшая наставница, проходя в номер и снимая лёгкий плащ, — всё-таки я твоя горячо любимая невеста Ксения Сергеевна Горячева, двадцати четырёх лет от роду, дочь героически погибшего на чеченской войне офицера Российской армии. Вот, приехала к тебе для совместного отдыха, с портье я уже договорилась — это стоило мне пару сотен долларов. Так что про Линзу забудь и не вспоминай. Разрешаю тебе на людях для поддержания легенды обнимать меня за талию и проявлять различные знаки внимания. Чего глаза таращишь? Центр прислал меня вместо твоего выбывшего напарника. Отныне и до окончания операции я твой начальник и невеста в одном лице. Так что давай-ка, женишок, с пьянкой завязывай, — она брезгливо ткнула пальцем в пустую бутылку, — и приберись в номере.

— Мы что, будем жить… вместе? — переспросил Мартынов и сделал слабую попытку завладеть второй бутылкой пива.

— Поясняю для особо одарённых: жить мы будем вместе, а спать будем порознь! Номер большой, места всем хватит. Ты ведь это хотел услышать? — ровным тоном произнесла невеста и отобрала у Пашки пивную бутылку. — Хватит глаза заливать! Иди, прими душ, может, полегчает, нам с тобой работать надо, а не похмеляться.

Из душа Пашка вышел вполне адекватным. Ксения встретила его со стаканом томатного сока.

— Пей! — приказала она и протянула Пашке стакан. Мартынов сделал глоток и поморщился.

— Солёный! Пить невозможно!

— Пей! — настаивала невеста. — Похмелье — это не что иное, как нарушение в организме кислотно-соляного баланса. Так что всё солёное и кислое тебе сейчас в радость.

— Это кто тебе такую умную мысль поведал? Учёный алкоголик?

— Почти. Один мой знакомый патологоанатом. Люди его профессии в этом толк понимают. Конечно, тебя сейчас лучше бы огуречным рассолом напоить, но сойдёт и солёный томатный сок.

Павел через силу допил содержимое стакана и шумно выдохнул.

— Минут через десять должно полегчать, — с умным видом пояснила офицерская сирота. — И так, что мы имеем? — приступила к делу Горячева и напустила на себя серьёзный вид.

— Да и ты сама, наверное, уже в курсе.

— Кое-что мне известно, но я хотела бы получить информацию из первых рук.

— Докладывать-то особо не о чем. Перед смертью Орех сказал, что нащупал нити международного заговора, во главе которого стоит тайная организация «Клуб Избранных». Цель заговора — остров Сахалин, его отделение от территории Российской Федерации. После смерти напарника я перебрался сюда, на остров, как сказать, поближе к зоне боевых действий. О своём местонахождении сообщил, как положено, в Центр, и судя по твоему приезду, наша группа по-прежнему в игре.

— Ты всё сделал правильно, если не считать того, что смерть напарника на твоей совести.

— Да я…

— Молчи! Никакие оправдания вернуть его к жизни не смогут. Твоя задача была простая и незамысловатая: оберегать агента!

— Послушай, жёнушка, или как там тебя…

— Пока что ещё невеста, твоя обожаемая невеста Ксюша Горячева. Запомнил?

— Запомнил! Так вот, Орех сам виноват! Он практически отстранил меня от выполнения задания, и я ничего не мог поделать. Он приказывал — я исполнял. Теперь я понимаю, что надо было послать на хрен всю эту чёртову субординацию и ходить за ним по пятам.… Хотя ты права: его к жизни не вернёшь. Да и суку эту с разорванной пастью я так и не нашёл — мой «косяк»!

— Это ты про кого?

— Да была в кафе одна бабёнка, прости, официантка, со шрамом на щеке. Шрам уж больно приметный. Такой шрам остаётся, если рот порвали. Видно, дамочка «тёртая», в смысле имела специальную подготовку, и, судя по шраму, для неё эта операция не первая.

— Считаешь, что Ореха она ликвидировала?

— Она! Больше некому! При осмотре кафе нашли кимоно и парик, в которых мы её с Орехом видели.

— На чём Орех «прокололся»?

— Этого я не знаю. Он парень был себе на уме. Не то, чтобы мне не доверял, нет, но предпочитал действовать в одиночку. Перед смертью сказал, что его не оставляет ощущение того, что за ним установили слежку.

— За тобой слежки нет?

— До вчерашнего вечера я был уверен, что чист.

— А что случилось вчера, кроме вульгарной пьянки?

— Ну, хватит уж напоминать! Мне и выпить уже нельзя?

— Можно. Так что вчера ты заметил?

— Соседи в люксе через стенку очень странные поселились. Четверо молодых крепких мужиков, которые представились геологами, но на геологов не очень-то и похожи, хотя и бороды отпустили. Старший у них зовётся на людях Владом, а наедине парни его Грачом кличут.

— Как?

— Я сам слышал через стенку в ванной, что зовут они его Грачом.

— Как он выглядит?