Криптоанархия, кибергосударства и пиратские утопии

Второй источник ВАЗ — это то историческое развитие, которое я называю «закрытием карты». Последний участок суши, не принадлежащий ни одному национальному государству, был занят в 1899 году. XX век — это первый век без terra incognita, без фронтира. Национальность — это высший принцип управления миром: ни одна скала в южных морях не должна остаться свободной, ни одна труднодоступная долина, ни даже Луна и планеты. Это апофеоз «территориального гангстеризма». Ни один квадратный дюйм на планете Земля не должен быть свободен от политики и налогообложения... по крайней мере в теории.

«Карта» — это абстрактная политическая сетка, гигантская мошенническая операция, создаваемая для нужд «профессионального государства» кнута и пряника и навязываемая им, пока для большинства из нас карта не станет территорией — вместо «острова Черепахи» теперь «США». Но поскольку карта — это абстракция, она не может покрывать Землю в масштабе 1:1. В связи с фрактальным строением настоящей земной поверхности на карте можно отобразить что-то только с определенной степенью приближения. То, что лежит за пределами точности измерительных приборов, не попадает на карту. Карта всегда не точна; карта просто не может быть точной.

Итак, дорога к революции закрыта, но открыта дорога восстанию. Пока мы сконцентрируем наши усилия на временных «демонстрациях силы», не позволяя вовлекать себя в какое бы то ни было «окончательное решение проблемы».

Карта закрыта, но открыта автономная зона. Метафорически можно сказать, что она свернута во фрактальных измерениях, невидимых для картографов Контроля. Здесь нам следует ввести понятие психотопологии (и психотопографии) как альтернативной «науки», противостоящей государственной картографической службе и «психическому империализму». Только психотопограф может рисовать карту реальности в масштабе 1:1, потому что только человеческое сознание обладает достаточной сложностью, чтобы моделировать реальность. Но карта масштаба 1:1 не может «контролировать» свою территорию, потому что она, по сути, тождественна территории. Ее можно использовать только для того, чтобы предложить, в смысле «выложить перед нами», некоторые важные для нас черты реальности. В первую очередь мы ищем те «пространства» (географические, социальные, культурные, воображаемые), которые потенциально могут расцвести как автономные зоны, — и мы ищем те моменты, когда эти места относительно открыты то ли по невнимательности Государства, то ли потому, что они избежали внимания картографов, да вообще по любой причине. Психотопология — это искусство лозоходца в поисках потенциальной ВАЗ.

Закрытие революции, как и закрытие карты, — это только негативные источники ВАЗ. Еще много предстоит сказать о ее позитивных источниках. Одна только реакция не обладает энергией, необходимой, чтобы «манифестировать» ВАЗ. Восстание должно совершаться ради чего-то.

Прежде всего, мы поговорим о естественной антропологии ВАЗ. Нуклеарная семья — основная ячейка общества консенсуса, но только не ВАЗ. («Семьи! — как я ненавижу их! Это бедствие для любви» — Андре Жид.) Нуклеарная семья и сопутствующий ей эдипов комплекс являются изобретениями неолита. Это ответ на «сельскохозяйственную революцию» вкупе с присущим ей голодом и социальной иерархией. Палеолитическая модель в одно и то же время и более первобытна и более радикальна: стая[238]. Типичная кочевая или полукочевая стая охотников-собирателей состоит примерно из 50 человек. В более крупных племенных обществах стайная структура сохраняется благодаря кланам, товариществам, тайным обществам, охотничьим и военным братствам, женским/мужским обществам, «детским республикам» и т. д. Нуклеарная семья является результатом постоянной нехватки (и потому ее результат — скаредность), в то время как стая — результат изобилия, ее жизнь — это расточительство. Семья закрыта как генетически, так и социально: из-за власти мужчины над женщиной и детьми, из-за иерархической структуры аграрного или индустриального общества. Стая открыта, не для каждого, разумеется, а для духовно и телесно близких, инициатов, принесших клятву любви. Стая не является частью более крупной иерархической единицы. Скорее она субъект расширенного родства, фрагмент горизонтального узора, объединенного договорами, союзами, склонностями и т. п. (Общество американских индейцев даже сегодня сохраняет некоторые черты этой структуры.)