КРИС и снежное проклятие

— Мистер Ханс принес вас в дом, и моя жена Соня вас переодела, — тихо проговорил Майл.

Взглянув под одеяло, которым была укрыта, увидела на себе ночную рубашку.

С недоверием посмотрела на парочку рядом со мной так, как будто это не я, а они сошли с ума. Но тут вспомнила момент, когда очутилась в этом мире. Как сразу ощутила такой жар в заснеженном лесу, что пришлось раздеться. И чувство эйфории неожиданно откуда-то взявшееся.

— Но этого не может быть! Я из другого мира, где нет ничего подобного.

— Я понимаю, не волнуйся. Возможно, на тебя влияет наш мир. Тут ты — другой человек, — проговорил тихо Майл.

Легко сказать — не волнуйся. Да я в ужасе! А что если спалю им всё тут к чертям?

— Возможно, переход через портал спровоцировал всплеск силы, и дар пробудился, — предположил Ханс через гнома. — Но в любом случае тебе сейчас нельзя волноваться, чтобы вновь не вспыхнуть.

— Это опасно? — уточнила, уже зная ответ.

— Возможно.

— Мне очень жаль платье, Майл. Оно было чудесное.

— Да, но главное, что с вами все в порядке, — улыбнулся тот и, посмотрев на Ханса, утонил. — Ужинать будете?

Забота гнома тронула, но есть не хотелось совершенно. Была такая внутренняя насыщенность, перевозбуждение от пережитых эмоций, что, кажется, ещё не скоро захочу кушать. Благодарно помотала головой и посмотрела на Ханса.

— Я мало что понимаю из того, что происходит, но невероятно благодарна тебе, — запнулась. Слова застряли в горле — только и могла, что смотреть и молчать, утонув в бездне его глаз. Еще не привыкнув к этому новому образу красавчика, смутилась. Вчера он был другим, и мне с ним было гораздо проще.

Рука Ханса легла на мою, и опять волна тепла пробежала по телу. Да что ж это такое! Никогда не была такой чувствительной, а тут просто ураган эмоций и чувств.

— Мы набрали вам ванну, хотите принять? — вывел меня из оцепенения голос гнома.

— Ванну? Да! — как я хотела помыться.

— Тогда идемте, Кристина! — обрадовался гном, и я медленно встала с кровати, стараясь не задеть Ханса.

Что-то с ней было не то. Она стала больше. Кровать стала больше сантиметров на сорок, вместе со всеми принадлежностями!

— Вы увеличили кровать? — поразилась я.

Гном вопросительно посмотрел на Ханса, и тот спокойно кивнул. Как будто давая понять, что отныне мы будем спать вместе, и для этого нужны комфортные условия. С одной стороны как приличная и воспитанная девушка не могу на такое согласиться, а с другой — может, не стоит упускать шанс и отказывать понравившемуся мне мужчине? То, что Ханс вызывает во мне невероятные чувства — бесспорно. Но вот что у него голове — еще вопрос.

— Вы думаете, я тут надолго? — решила зайти издалека.

— Возможно — да. Пока мы не найдем способ вернуть тебя.

— А… — хотелось задать вопрос про совместное проживание, но Ханс кивнул в сторону ванной, намекая, что мне пора. Может, при гноме он не захотел касаться этого вопроса…

В ванной стоял аромат трав — она была наполнена с пеной, и это выглядело как чудо. Впервые за эти сумасшедшие дни, могу помыться и расслабиться. Тёплая приятная вода обволокла тело, я закрыла глаза от удовольствия. «Большая кровать действительно удобнее. И он точно сегодня к гномам спать не пойдёт», — поняла я.

Стук в дверь прервал мои раздумья. Ханс вошёл. Признаться — удивил. Не спеша и совершенно не стесняясь, подошёл, придвинул табурет и сел рядом. Гнома не было, и я лихорадочно соображала, что он хочет. Пена покрывала меня полностью, из воды торчала одна голова и убранные наверх вьющиеся волосы. Мягкий свет от магических светильников создавал нам атмосферу уюта и, не побоюсь этого слова, интима.

Ханс опустил руку в воду, нащупав мою ладонь, вытащил и слегка сжал в своей. Опустив глаза, молчал, о чём-то думая.

— Я не слышу, — тихо проговорила, боясь нарушить тишину и трепетность момента. Ханс поднял голову, глаза поблёскивали в свете свечей, пытаясь что-то донести. Я открыто смотрела, осознавая, что лежу совершенно голая, укрытая лишь пеной. Интимность момента зашкаливала, казалось, даже воздух стал гуще, и я почти слышу его мысли… или это мои. Слегка сжав мою руку, он со вздохом поцеловал ее, отпуская, и потянулся за миской, стоящей рядом, на краешке ванны.

«Ты очень красивая», — увидела в воздухе светящиеся слова, словно подсвеченные неоном, — несмотря на таинственность твоего появления, я рад, что ты здесь. Даже ничего не зная о тебе, чувствую, что знаю тебя всю жизнь».

Воспроизводя эти слова, Ханс медленно намазывал мазь мне на лицо, и ничего более романтичного я в своей жизни не слышала. И не испытывала. Закрыв глаза, кажется, даже не дышала. Голова пошла кругом, и мне пришлось схватиться за стенки ванны, чтобы не уйти с головой — настолько все тело расслабилось и перестало слушаться.

Ничего не сказала в ответ на его признание, потому что каждое слово тут нужно было взвешивать, а этого я сейчас не могла.

Закончив наносить мазь, Ханс поставил миску на столик и ушёл, а я так и не осмелилась открыть глаза и посмотреть на него.