Кристальный пик

– Не знаю. От усталости, наверное, – проблеял Сол, спешно запахивая рубаху, чтобы я оставила его бок в покое. Островки перламутра, рассыпанные по его плечам, как веснушки, слегка мерцали в дневном свете, падающем из-за камвольных штор.

– А хотел еще в одиночку целую неделю через континент лететь! Тут тебя каждый день Сильтан подменял и то, на части вон уже разваливаешься. Знала бы, что так будет, вообще никуда бы не полетели, другое бы что-нибудь придумали, – проворчала я, растревожившись не на шутку. Уж если Солярис вслух признает свою немощь, то, должно быть, дело и впрямь плохо. – Тесея, ты нашла заколки? Тесея?..

Я обернулась на подоконник, где стоял узелок и лежала пряжа. Тесеи там, однако, не оказалось. Оставив сумку развязанной и полупустой, она стояла перед трюмо в широкой прямоугольной раме, и вместе с ее вороными косичками в зеркале отражалась кроличья маска из червонного золота.

– Тесея!

Она вздрогнула, словно только сейчас услышала, как я ее зову, и тут же сорвала с лица маску Кроличьей невесты, идеально прилегающую к ее щекам и лбу по всему овалу. Маска лежала в моем узелке все это время и не видела света, хранимая на самом дне для Совиного Принца, но никак не для людей. И хотя Тесея часто заглядывалась на мои заколки с турмалинами, – несколько из них я даже подарила ей, разжалобившись, – она никогда не трогала ни одну мою вещь без спроса. Но сейчас же держала маску в руках так, будто не хотела расставаться с ней – хищно, не просто крепко… И возвратила ее обратно в мешок с таким же угнетенным видом.

– И-извини… Н-на… Нашла!

Она засуетилась и спустя минуту протянула мне долгожданные заколки, которыми я могла закрепить повязку на животе Соляриса. Иначе ткань соскальзывала вниз на нечеловечески гладкой коже.

К тому моменту, как я помогла Солу переодеться, – сам он, копаясь в сундуке, чуть не вырядился в женское платье, перепутав его с рубахой, – Кочевник с Мелихор уже поделили еду и заключили перемирие, а Тесея закончила плести волчонка, пересев подальше от узелка с кроличьей маской. Солярис доел за ними то, что осталось на подносе, вымылся за ширмой в кадке и наконец-то вернул себе привычный вид. С уложенными на прямой пробор волосами, которые я насильно расчесала ему гребнем, и в блестящей одежке цвета традиционного для Дану пурпура, Солярис выглядел как принц, а не как зверь, когда вместе мы выдвинулись в тронный зал Дайре, оставив Кочевника, Мелихор и Тесею готовиться к дальнейшему путешествию.

Если снаружи замок Дану казался воплощением изящества, устремленным к небесам даже выше, чем замок Дейрдре, то внутри его архитектура напоминала обычное жилище высокородных господ – словом, было куда скромнее. В коридорах раскачивались люстры-хоросы с зелеными огнями без свечей, а вместо лестниц замок пронзали те самые лифты, один лязгающий звук которых едва не доводил меня до обморока. Помимо них и часов, замок оснастили и другими драконьими изобретениями, невиданными мною даже в Сердце: например, лира, играющая сама по себе, или странное железное дерево, по ветвям которого скакали кошки, коих в замке Дану было немерено. Судя по их лоснящейся шерсти и жировым складкам, они жили здесь вовсе не для охоты на крыс, а чтобы радовать собой гостей. Этакая часть интерьера, пушистая и мяукающая на витражные окна, когда за ними проносились крылатые тени.

Именно их обладатели помогли нам донести Соляриса до замка, когда он потерял сознание у ворот, истекая кровью. Его сородичи наводнили Луг и теперь составляли около половины от числа коренных жителей города. Некоторые драконы даже служили хускарлами и тоже носили пурпурные таблионы, хоть и обходились без мечей. Они же отворили перед нами двери в тронный зал, где не было никого, кроме Дайре, пары играющих под окнами кошек и его матери, напавшей на нас с Солярисом с неба.

– Мераксель, – позвал ее Дайре повелительным тоном, сидя на своем троне. Серебряная диадема почти терялась в его русых косах, как монета в поле пшеницы. – Мераксель… Мама.

Не дождавшись ответа, он многозначительно повернулся к ней, стоящей по правую его руку. Вечно юная ликом, но старая душой, Мераксель определенно напала на нас у границ Луга намеренно, а не случайно, как признала под давлением Дайре сквозь зубы:

– Смилуйтесь, драгоценная госпожа. Простите меня за столь скверный проступок. Все люди моего сына сейчас на войне, сражаются с Немайном во имя вашего рода и вашей власти, потому я временно заменяю их и караулю внутренние границы туата. Каждый дракон, прибывающий в Дану, обязан внести свое имя в перепись населения. Потому каждого из них я знаю лично. Увидев дракона-чужака, летящего с севера, а не с востока, где находится остров, я решила, что это может быть одичалый из Диких земель… Такие прецеденты редки, но случаются. Не разобравшись в ситуации, я атаковала, дабы защитить владения сына. Каюсь за свою недальновидность, госпожа.