Критическая цепь

— Отлично, может, оставим эту чушь и перейдем к чему-нибудь практичному? — перебиваю я его. — В реальности существует более одного ограничения. И не надо мне говорить, что один рабочий центр обязательно будет загружен больше всех остальных. В математике это возможно. Но в действительности разница незначительна.

Я решаю проигнорировать удивленные лица Джима и Шарлен и продолжаю.

— Это очевидно даже в твоей аналогии с цепью. Теоретически одно звено будет самым слабым. Но на практике? В реальной цепи следующее самое слабое звено будет почти таким же, как самое слабое, оно будет совершенно незначительно отличаться от него по прочности. Все твои аргументы основаны на пустом месте.

Я показал им, что я на самом деле думаю об их теориях. Я не собираюсь продолжать быть хорошим парнем. В течение того времени, которое у меня осталось в академической среде, я собираюсь сказать им все, что я думаю. И если меня пичкают чушью, я так и буду это называть.

От того, как Джонни реагирует на мои слова, у меня подскакивает давление. У него хватает выдержки ответить мне в безупречной схоластической манере:

— Это очень интересный вопрос.

«Интересный», как же. Я его пригвоздил, и он это знает.

Неудивительно, что он тут же начинает прикрываться и уходить в дебри математики.

Я практически не слушаю, пока он мямлит что-то о том, что если сначала использовать линейное программирование для решения уравнений, а потом использовать анализ чувствительности, то можно увидеть, что система, имеющая два ограничения, приведет к нестабильным решениям.

Джим принимает мою сторону:

— Джонни, ты можешь ответить на вопрос Рика без математики?

— Без проблем, — отвечает он. Наклонившись вперед я говорю:

— Посмотрим.

Он может не рассчитывать, что ему удастся отделаться от меня парой пустых напыщенных фраз. Эту игру я хорошо знаю. Достаточно хорошо, чтобы вытащить на белый свет всяких пустословов.

В левом углу доски Джонни рисует нескольких кругов, расположенных в одну линию, и поясняет:

— Это рабочие центры. Поток материала движется слева направо.

Допустим.

— Предположим, что мы хотим использовать этот рабочий центр на сто процентов, — и он отмечает один из кругов в середине большим «Х». — Мы сможем это сделать, только если рабочие центры впереди него будут постоянно снабжать его достаточным количеством материала. Не будем забывать, что на практике станки не работают бесперебойно.

Я начеку, чтобы не позволить ему перевести это в один из своих искусственных примеров, которые он так любит включать в статьи. Он продолжает:

— И не следует полагать, что существует какая-то точная модель. Рабочий может начать работать медленнее, инструмент может сломаться, материал застрять. Никогда не знаешь. Мы только знаем, что это случается, — Джонни улыбается мне.

— Именно.

Он ведет себя так, как будто я пытаюсь ему помочь.

— Как в реальных условиях, которые Рик так выразительно описал, мы можем гарантировать, чтобы наш Х станок всегда имел достаточно материалов, чтобы работать бесперебойно?

— Разместить перед ним достаточно запаса, — вызывается с ответом Джим.

— Хорошая идея, — говорит Джонни и рисует перед кругом, отмеченным Х, перевернутую трапецию, которая должна изображать запас материала. — Теперь, как и сказал Рик, ударяет Мерфи, и один из рабочих центров в начале потока останавливается. Поток материалов к станку Х тоже останавливается. Но беспокоиться не стоит, потому что в результате предложения Джима перед Х находится запас материала, и мы можем продолжать использовать станок Х на сто процентов.

Мне это нравится. Это просто. И Джонни скоро сам признает, что он неправ. Можно без всяких проблем иметь столько бутылочных горлышек, сколько нам угодно. Единственная цена этому — определенный объем запаса. Я не собираюсь дать ему разглагольствовать о стоимости запаса как оправдания необходимости иметь только одно бутылочное горлышко. Ну уж нет.

— Пока все нормально, — улыбается он. — Но что неизбежно будет происходить в это время? Поток материалов к Х остановился, а Х продолжает работать, используя материал из запаса. Объем запаса уменьшается.

Джонни останавливается, поворачивается ко мне и спрашивает:

— Мы можем согласиться с тем, что Мерфи ударит не один раз, а больше? И что раньше или позже один из питающих Х станков опять остановится?

Хотя я понимаю, к чему он ведет, я вынужден согласиться.

— И в этом случае время от времени запас будет продолжать уменьшаться. Можем ли мы позволить, чтобы изначальный запас уменьшился до нуля?

Я не отвечаю. Мне не нравится, когда задают очевидные вопросы. И мне еще меньше нравится, когда задавший такой вопрос сам на него отвечает, что делает Джонни.

— Если мы это позволим, в следующий раз, когда Мерфи ударит по какому-нибудь из питающих Х станков, Х окажется на голодном пайке и не сможет быть использован на сто процентов его времени. Следовательно, если мы не хотим допустить, чтобы изначальный запас был выбран до нуля, что мы должны сделать, когда проблема в питающем станке будет устранена и поток материала возобновится?