Критика цинического разума

Вероятно, эмиграции можно было бы придавать несколько ме­нее серьезное значение, если бы она действительно была феноменом «на окраине общества». Однако ничто не дает оснований для столь беспечного взгляда на нее. То, что сегодня происходит на окраине общества, исходит из его сердцевины. Эмиграция сегодня стала ди­агнозом, характеризующим массовую психологию. Целые слои на­селения уже давно в душе живут где угодно, только не в этой стране. Они не чувствуют себя связанными с тем, что носит имя основопо­лагающих ценностей общества. При словах «основополагающие цен­ности» перед глазами невольно появляется образ атомных грибов. Слышат заверения ответственных лиц об их готовности к перегово­рам — и ощущают, заглянув им в глаза, ледяную стужу конца.

Большинство членов общества уже давно избрало для себя эмиг­рацию в отпуск, и слово «жить» обретает для них светлые тона бла­годаря воспоминаниям о кое-каких мгновениях удачного отдыха — если только представился такой случай...

Что же делать? Сойти с этого поезда или продолжать делать то же, что и другие? «Спасаться бегством иль остаться?» Ни то ни дру­гое альтернативное решение не представляется удовлетворительным и достаточным. Оба выражения, их описывающие, имеют несколь­ко угнетающий смысл и отличаются неоднозначностью. «Бежать» — действительно ли именно это подразумевается данным выражени­ем? А в том, что называется «остаться», разве не проявляется столь часто трусость и меланхолия, соучастие и соглашательство? А реше­ние «сойти с этого поезда» — разве это совершенно сознательный поступок? И не находятся ли многие так называемые «желающие сойти» уже вне «поезда» — еще до того, как они поставят перед собою вопрос о собственной позиции? А «делать то же, что и дру­гие» — неужели это действительно везде и всюду имеет циничес­кую окраску? Разве такое решение не вызвано также потребное-

тями в «позитивном», стремлением принадлежать к сообществу людей?

Однако следует видеть и моменты истины в выраженной аль­тернативе. «Сойти с поезда» — правильно потому, что нет желания, закрыв глаза, впутываться в невыносимый цинизм общества, кото­рое утратило способность различать производство и разрушение. «Делать то же, что и другие» — правильно потому, что отдельный человек вправе ориентироваться на необходимость самосохранения в ближайшей перспективе. Бежать — правильно потому, что глупая храбрость ни к чему, и потому, что только дураки расходуют силы на безнадежную борьбу тогда, когда существуют более благоприятству­ющие жизни пространства, куда можно отступить. Оставаться на месте — правильно потому, что это соответствует опыту, говоряще­му, что любой конфликт, от которого мы просто уклонились, настиг­нет нас в любой точке, куда бы мы ни убежали.

Поэтому соответствующая нашей жизненной конституции аль­тернатива должна быть понята иначе: телесная воплощеннность

либо расколотость. Это — альтернатива, которая относится в пер­вую очередь к сознанию и только потом уже — к поведению. Она требует радикального приоритета самопознания по отношению к морали. Суть дела в следующем: либо сознательно дать срастись воедино уже разорванному, либо бессознательно отдать отколовше­еся во власть шизоидного процесса. Интеграция или шизофрения. Выбрать жизнь — или принять участие в праздничной вечеринке самоубийц. Это может звучать как призыв к духовной диете для каждого отдельного человека, и тот, кто поймет это именно так, будет прав. Просвещение, прежде всего, не имеет никаких иных адресатов, кроме отдельных людей, которые избежали слепого включения в общество и отождествления с ним, но не могут по этой причине пре­кратить играть определенную роль в обществе. Поэтому нужно под­держивать в живом состоянии идею Просвещения — Просвещения, воплощенного в теле, разумеется. Просвещать — означает принимать и поддерживать все антишизофренические движения. Университеты, конечно, вряд ли то место, где это происходит. Универсальной жизни (universitas vitae) учатся не в университетах, а в других местах — там, где люди противостоят цинизму расколотого официального со­знания, там, где они опробуют формы жизни, дающие шанс осознан­ной жизни в головах, телах и душах. Универсальная жизнь разворачи­вается на широком поле, представленном индивидами и группами, которые несут дальше кинический импульс и которые пытаются де­лать то, что не отнимет у них никакая политика и никакое «чистое искусство»: со всей своей бдительностью препятствовать проникнове­нию расколов и бессознательного в индивидуальную жизнь, пости­гать и реализовывать собственные возможности; и участвовать в при­носящей веселость работе Просвещения, при которой принято ува­жать те желания, которые расширяют перспективы возможного.

VIII. Психополитика шизоидного общества