Кривые зеркала

– Как это? Там, где начинается город, была вполне себе реальная остановка. И ещё в депо была платформа… – Он потрепал меня по волосам, улыбаясь так, как родители улыбаются своему маленькому ребёнку, когда он задаёт глупый вопрос.

– Вы же видели трамвай? – Тон старика был терпеливо-наставнический, но я решил не обижаться и просто кивнул. – И с какой стороны у него находятся двери?

– С правой. – Моё подсознание, кажется, начинало что-то понимать.

– И если трамвай едет в эту сторону. – Он провёл рукой по полу, изображая движение воображаемого трамвая. – То с какой стороны от него будет располагаться та остановка, о которой вы говорите?

– Слева. – Получается, та остановка была обманкой?! Но для чего? Чтобы заманивать путников в город? Или как?

– Теперь вы понимаете?

– Да. – Если депо было конечной точкой трамвайных линий, то его платформа тоже располагалась по левую сторону от трамвая. – Только здесь остановка находится с правильной стороны. Значит, это и есть Дом?

– Ну что вы! – Улыбка старика стала ещё шире. – Это ещё не дом. Это только выход из Лабиринта. Дом там. – Он кивнул в сторону стены со шкафом. – За дверью.

– Как он? – Я всё-таки смог задать мучивший меня вопрос. С лица старика исчезла улыбка, а седые брови озабочено сошлись на переносице, прочертив глубокую вертикальную складку.

– Плохо. Очень плохо. Боюсь, что я сделал всё, что мог. Но… – Он замолчал.

– А я могу взять его… Домой? Может там ему станет лучше?

– Боюсь, что нет. Дальше вам придётся идти уже без него.

– Но как же так? Неужели совсем ничего нельзя сделать? – Я умоляющим взглядом впился в присевшего на табуретку старика. – Как же быть? Я же не могу его оставить. Снова…

– Дорогой мой друг, только здесь ты и можешь его оставить. Сам же остаться здесь ты не можешь. Тебе следует завершить свой путь. Но, как и всегда, у тебя есть выбор. – Он снова пожал плечами. – Ты можешь пойти в эту дверь. – Рука усталым взмахом указала налево от шкафа. – И найти то, чего желаешь. Щенок вряд ли выживет, но там ты очень скоро забудешь о нём. Так же, как ты забыл обо всём, что было до Лабиринта. – Старик тяжело вздохнул, опустив голову и разглядывая половицу под ногами. – Или ты можешь выбрать вторую дверь. Это спасёт малыша, но… Не тебя. Она, так сказать, даёт возможность обменять жизнь на жизнь.

Я тяжело поднялся на ноги и подошёл к столу. Дружок так и не открывал глаз. Его рыжая шёрстка стала очень светлой. Дыхание было ровным, но очень слабым. Бок словно неохотно приподнимался и тут же резко опускался, выталкивая из себя слабую волну горячего воздуха.

– И что там? Что за этой второй дверью? – Я даже не смотрел в сторону дверей, не в силах оторвать глаз от маленького шерстяного комочка, жизнь в котором теплилась едва-едва.

– Огонь. – Я ждал продолжения, но его не последовало.

– И всё? – Непослушные пальцы гладили обвисшие ушки, а глаза избегали смотреть на аккуратно перебинтованную лапку. Прости меня, брат.

– И всё.

– И что там надо делать? В этом огне. – Лежащий без движения хвостик казался чем-то неправильным. Даже когда сам Дружок неподвижно сидел или стоял, его хвостик никогда не знал покоя, постоянно виляя по сторонам. А теперь он безучастно лежал на перепачканной кровью скатерти, и сознание отказывалось признавать такую действительность.

– Если пойдёшь туда… Просто идти. Идти до конца. Это всё.

– Чушь! – Я с недоумением уставился на ожившую статую Лики. – Он тебя просто разводит! Такого не может быть, чтобы было только две двери! Сто процентов, есть ещё варианты!

– Конечно. – Старик даже не пытался с ней спорить. – Разумеется, здесь есть и третья дверь. Та, через которую вы вошли. Она рядом с тобой.

– Костик! Давай уйдём отсюда! – Я со странной отчуждённостью смотрел на это неожиданное оживление. – Это всё фигня какая-то! Уверена, мы сможем найти нормального доктора, который починит твоего пёселя.

Наверное, надо было что-то ей ответить, но это не имело смысла. Да и времени на препирательства не было. Решение уже принято, а значит, у меня осталось только одно дело. Остальное уже неважно. Надо только успеть, пока эта дверь ещё открыта, пока это ещё возможно. Что-то подсказывало мне, что если дыхание Дружка остановится, то и дверь эта навсегда останется закрытой. А значит пора идти. Давно уже пора.

В лицо полыхнуло жаром. Старик сказал правду. Оглядываться назад не было смысла, и я просто шагнул вперёд. Одна сплошная огненная пелена, за которой ничего не было видно. С каждым шагом жар становился всё сильнее, а боль всё нестерпимее, и я зажмурил глаза, от которых всё равно не было никакого толку.

– Вернись! – Голос пробивался через грохот бушующего вокруг пламени. Вот ведь неугомонное создание. – Мы ещё можем вернуться! – Мы? Она-то какого ляду сюда попёрлась? Ладно, это её проблемы. Я её с собой не звал. – Это не стоит того! Пожалей себя! – Глупость какая.