Кризис доверия

Кир, не дослушав, вынул ключ из замка зажигания и вылез из кабины.

Диман со вздохом последовал его примеру:

— Бить сейчас будешь?

— Дурак ты, Диман, и не лечишься.

Пятый этаж; лифт, конечно, не работал, а дом был постройки середины прошлого века с потолками высотой под три с гаком метра. Когда на тебе доспех, не слишком побегаешь туда-сюда, но Кир всегда относился к подъемам философски. Кто-то ходил в фитнес-клубы, где проводил время за тупым тяганием железа или бегом по кругу, изнурял себя диетами и с ужасом вставал на весы, а ему было плевать на проблему двадцать первого века с Останкинской телебашни.

Возле двери сидел рыжий соседский кот Василий, искренне полагавший обиталище Кира своим логовом и столоваться предпочитавший именно у него (когда имелось чем). Кир не возражал: проход в помещение, в которое хотя бы время от времени наведывались кошачьи, для фангов был закрыт: то ли расовая аллергия на шерсть, то ли еще что-то из области ненаучного, но почему-то работающего. Не просто так кошки считались священными животными в Древнем Египте. Кстати, врановых фанги тоже недолюбливали, но завести кота всяко проще, чем ревнивую, интеллектуальную и умеющую развлечься самостоятельно в отсутствии человека свободолюбивую птицу, не утруждающую себя отправлением естественных нужд в каком-то определенном месте.

Кот не любил доспехов. Стоило миновать последнюю ступеньку, Василий застыл в боевой стойке с выгнутой колесом спиной и положенными ушами.

— Страшнее кошки зверя нет, — прокомментировал Диман увиденное.

— Мря-ау!.. — взревел Василий сипло и угрожающе, словно понял сказанное и оскорбился на прозвание в женском роде.

— От нас несет фангами, — вздохнул Кир, гремя ключами и распахивая перед котом дверь. — Ладно тебе, заходи.

Впускать впереди себя кошку — не просто древняя примета, но и предосторожность. Если фанг все же проник в помещение, мало ему не покажется: прибить не прибьет, но нокаут ему обеспечен. Первый же шаг мягких лап по полу приведет к установлению в помещении «человеческого периметра» — Кир не был уверен, что правильно запомнил название, — а им уже прихлопнет фанга, которому никто разрешения на вход не давал. И станет тот уязвимым и слабым до тех пор, пока его не отпустят хозяева или окончательно не прикончат. Вот такие замечательные существа кошки и таковы законы нового бытия, о которых наука и не догадывалась, да и сейчас всеми силами старается не замечать: это ж придется всю систему ломать и отстраивать заново, не говоря о признании действенности суеверий и бабкиных побасенок.

И вот ведь парадокс: несмотря на такие свойства, фанги кошек не истребляли, а люди едва не сократили под ноль их численность в городах, посчитав конкурентами за продовольствие, хотя о голоде не заходило речи даже в разгар конфликта. С полок магазинов исчезла гречка — эка невидаль. Та же участь постигла бездомных собак, хотя они чуяли фангов и предупреждали об их приближении. Гадкая человеческая природа во всей красе. Даже новая поговорка появилась: «Если у соседа есть кот, убей кота. Чем хуже соседу — тем комфортнее».

Василий зашел в квартиру, ковырнул лапой пол и оглянулся на Кира, словно интересуясь, с чего человеческий слуга застыл на пороге и не спешит кормить великое пушистое величество?

— Вымогатель…

— Миу-миу, — тоненьким нежным голоском проронил кот, в который раз поражая умением менять интонации.

Диман, только войдя, постарался поскорее скинуть с себя доспех, Кир, как и положено смиренному рабу высокого мехового господина, прошел на кухню и, вооружившись половником и миской, выловил из сваренного Леркой супа довольно приличный кусок говядины. Налил бы молока, но котам его нельзя вопреки общенародному мнению и желанию самого Василия.

Вот теперь и разоблачиться можно.

— Кайфуешь? А я тебя жду, — донеслось из коридора. Диман упаковал свой доспех в две объемные спортивные сумки. Если бы в районе его не знали, решили бы, что обнес чью-то квартиру.

— Зачем?

— Все за тем же! — Диман появился на пороге кухни в одних майке и трусах, и Кир не выдержал. Думал разозлиться, но смех помимо воли вырвался наружу.

Кир ржал аки первый конь на конюшне: до икоты, пугая Василия, и не мог остановиться. Нервное напряжение все же нашло выход, и хорошо, что так, а не иначе.

— Одна фотография — и ты прощен, — выдавил он, кое-как успокоившись, утирая выступившие в уголках глаз слезы.

— У тебя вид не лучше.

— У меня пупок из-под майки не торчит и пузо даже не намечается. Вообще, я парень хоть куда!

— За фотографию, хотя бы одну, я тебя сам по стене размажу, — беззлобно проворчал Диман, но заметно расслабился. — Ты прости за случившееся, но сказать сразу…

— Не решился?