Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

Теоретик. Не совсем так. Во-первых, Томас Райан был «хозяином» Чарльза Мерфи — но не Джорджа Харви, который лишь короткое время работал на Уитни и Райана, а с 1901 года стал партнером куда более могущественной группировки, JPMorgan Chase and Company[110]. Во-вторых, нам известны имена лишь тех миллионеров, которые засветились в тогдашней прессе — по описаниям сделок или по коррупционным скандалам. Имена других, действовавших более осмотрительно, так и остались в тайне[111]. Многоуровневое устройство американской политической машины строго соответствовало принципу Власти «вассал моего вассала — не мой вассал»: ключевые политические решения принимали люди, назначенные в президентскую администрацию, их назначение туда обеспечивал приведенный к власти президент, его выборы курировали «делатели президентов» вроде Харви или Мерфи, действовавшие по согласованию со своими партнерами из числа богатейших людей Америки.

В этих условиях попытки самих богачей напрямую отдавать указания президентам наталкивались на естественное недоумение: а ты кто такой? В августе 1920 года могущественный представитель JPMorgan Chase and Company Томас Ламонт[112] потребовал

[113] от только что выдвинутого Гардинга выступить в поддержку проекта Лиги Наций (который Вильсон так и не смог провести через Конгресс). Гардинг, разумеется, ответил отказом; в ответ Ламонт не нашел ничего лучше, чем выступить с открытым письмом о разрыве своих личных отношений с Республиканской партией и поддержке кандидатов от демократов — Кокса и Рузвельта[114]. Американская «демократия» для того и создавалась, чтобы один человек единолично не мог решать вопросы, затрагивающие интересы элиты в целом; и, как видите, в этом качестве она вполне работала.

Практик.

Вот теперь, когда мы в общих чертах представляем устройство американской политической машины, можно сделать небольшой шаг обратно, к интересующему нас основному вопросу[115]. Вся эта махина прекрасно работает, когда нужно обеспечить выдвижение самого компромиссного кандидата и лоббирование интересов большинства представителей элиты. Но что будет, если от такого кандидата потребуются действия по преодолению серьезного кризиса? Как именно будет работать эта машина?

Читатель. А это можно вычислить? Тут же не системные конструкции, тут конкретные решения, да еще и не всегда, а если верить вам, то почти всегда, не задокументированные!

Теоретик. Ну, попытка, знаете ли, не пытка! Чтобы ответить на этот вопрос, не требуется придумывать какие-то экстравагантные концепции. Американская правящая элита начала XX века известна практически поименно, а действия ее самых активных представителей хорошо задокументированы; поэтому мы просто посмотрим, как эта элита отреагировала на обвал на фондовых рынках 1929 года, кризис 1930–1932 годов и последовавшую за ними Великую депрессию.

Начнем с «личного состава» американской элиты. В отличие от Европы, где элиты формировалась на основе существовавшей много веков феодальной (то есть землевладельческой) аристократии, в США основной процесс «элитогенеза» пришелся на эпоху Промышленной революции (вторая половина XIX — начало XX века), в результате чего крупнейшие состояния сформировались в виде недвижимости, промышленных предприятий и финансовых активов.

Практик.

Нужно добавить, что поскольку Гражданскую войну выиграл Север, то и основу промышленного богатства составили те, кто осуществлял военные поставки по заказу правительства Севера. А кредиты северянам выдавали Ротшильды (при том, что английское правительство официально поддерживало «южан», Конфедерацию). Так что роль Моргана не с неба взялась.

Теоретик. В 1925 году среди самых богатых семей США практически не было землевладельцев, а сами эти семьи насчитывали не больше трех поколений[116]. Поэтому таблица крупнейших предприятий США 1929 года и семей, ими владеющих, будет наилучшим ответом на вопрос «кто правил Америкой в те годы?»: