Кризис Ж

По пути выяснилась пара любопытных деталей. Например, Боря, когда собирается ехать на машине задним ходом, не по зеркалам ориентируется, а кладет руку на спинку пассажирского сиденья и смотрит назад, как американцы. Раньше я этого не замечала. А теперь от этой его руки каждый раз шел нестерпимый жар. И казалось, что Боря хочет меня обнять, и приходилось сдерживаться, чтобы не броситься ему стремительно на шею через коробку передач.

Или вот еще: Боря может заснуть в любой момент в любом положении. Проспать пять минут и снова, бодрым и довольным, помчаться дальше. Он это отлично контролирует, и в дороге в том числе. Поэтому где-то в районе Каюковки он вдруг съехал аккуратно к обочине, сказал мне: «Прости, я немножко устал», откинул голову назад и уснул. Я хотела было предложить сменить его за рулем – все-таки у меня водительский стаж восемь лет и ни одной аварии, но он уже не слышал, спал. И спящим казался еще красивее, что странно: ведь у него удивительные глаза… Загадка! Через пять минут Боря уже несся по трассе, напевая: «Каюковка, Каюковка, мы встретились в Каюковке», а я только хвалила себя за то, что не стала будить его, например, поцелуем.

В общем, под Воронежем я была безнадежно влюблена. А в Ростове, где мы ночевали, вспомнила о существовании Ксении и немного Антона, устыдилась и наговорила сестре Антонине лишнего, безостановочно болтая о Боре за ужином. На следующий день, проезжая указатель на поселок Веселая Жизнь, загрустила: собственный поворот к радости я явно пропустила полгода назад.

В Краснодаре, куда мы с Борей приехали довольно рано, я решилась на важный разговор. Момент был удобным: мы обогнали всю процессию, заехали в кафе пообедать, громадине мерседесу нашлось роскошное место на парковке, а Боря заказал борщ и поэтому был в отличном настроении.

«Надо поговорить. Мне надо с тобой поговорить. Нам надо поговорить, потому что…» – репетировала я.

Принесли борщ.

И я спросила Борю:

– А кстати, какой у тебя рост?

Он улыбнулся – так, будто сейчас ответит: «Никакого», но сказал:

– Сто девяносто три.

– Тебе этот вопрос часто задают? – догадалась я.

– С детского сада, – снова улыбнулся он. – А что?

Ничего, это мой любимый рост. А нам надо поговорить.

– Я бы… Нам бы … – начала я хрипло, и тут у Бори зазвонил телефон.

Это был его лучший друг Гоша, который вместе с моей сестрой Антониной застрял в Краснодарском крае, потому что у них сломалась машина. Что иронично – у поселка Веселая Жизнь.

– Беда, – сказал Боря, отложил с сожалением ложку и встал во все свои 193. – Надо ехать.

– Доешь борщ! – строго приказала я.

Это было все, что я тогда имела право сказать.

Боря послушно съел почти весь борщ. Потом оставил меня гулять по солнечному Краснодару, поехал за Гошей и Антониной, привез их самих и их мустанг на прицепе. И вот они с Гошей отправились в элитный краснодарский автосервис выяснять подробности, а мы с Антониной пошли пить белое и красное вино на улице Красной.

И сейчас ее волнует только одно: как же она теперь, бедненькая, попадет без машины в Ялту. Когда у меня жизнь рушится, а Боря завтра уезжает в Сочи.

– Жозефина! – услышала я. – Жозефина Геннадьевна!

Ах да. Жозефина Геннадьевна Козлюк – это я. Приятно познакомиться.

– Сестра Ж.! – сказала сестра Антонина. – Вам с Борей надо поговорить.

Краснодар, гостиница, 30 апреля, позже вечером

– Продиктуй, пожалуйста, свои паспортные данные, – попросил меня Гоша.

Мы только что вернулись после ужина в отель и зашли к ним с Антониной в номер. Гоша хотел купить нам троим билеты на самолет в Симферополь – на завтра. Оттуда до Ялты мы собирались взять такси. Боря жил этажом выше и попрощался с нами в лифте. Пока Гоша искал варианты, сидя за столом с ноутбуком, сестра Антонина безуспешно делала мне страшное лицо. «Иди поговори с Борей!» – кричало это лицо. Два часа назад то же самое говорила сама Антонина, вслух. А я вяло отнекивалась. В самом буквальном смысле – повторяла «нет», без объяснений. Не было у меня аргументов, кроме «ничего из этого все равно не выйдет, пусть мирится с Ксенией, женится на ней, заводит сто одинаковых детей и выкладывает их в инстаграм*».

– Еще раз, – сказал Гоша. – Серия 46 06, номер повтори.

– 666… – начала я, и тут в дверь громко постучали.

Сестра Антонина сорвалась с места, как годовалый щенок, и побежала открывать.

– Наверное, горничная, – предположила я и села на кровать. – Или террористы. Или черт.

– 666, – ровным голосом подбадривал меня Гоша. – Дальше?

– Дальше – тишина! – радостно возвестил Боря, поставив на стол картонку с четырьмя стаканчиками кофе и торт «Наполеон» размером с Францию.

Из-за спины у него выглядывала сияющая Антонина, в руках держала, будто кубок, вазочку с клубникой.

– Без меня кофе пить собрались, совсем с ума сошли, – укорил Боря и протянул мне один из стаканчиков. – На, это кортадо. Двигайся, давай.

И приобнял меня слегка, бережно так, чтобы я, двигаясь, не свалилась с кровати. Сел рядом. Мне стало жарко – хотя до этого я дважды просила Гошу выключить или хотя бы убавить кондиционер.