Кроха

– Это ваш сын, – продолжала я. – Вы отказываетесь от него?

– СЕЙЧАС ЖЕ ВОН!

– Вежливое уведомление, – произнес Эдмон громче обычного. – Не входить.

И он по своей воле тихо вышел из комнаты. Мальчишка последовал за ним. Я осталась наедине с ней.

– Не воображай, будто ты меня знаешь, – заявила вдова. – Еще раз посмеешь мне возражать, и я тебя придушу. Вот этими самыми руками. Я из тебя душу вытряхну. Я тебе шею сверну и буду этому несказанно рада. Я бы и сейчас могла это сделать. Да кто ты такая, малявка, и кто я? Пошла вон!

Я ушла, но это было только начало.

Я каждый день мыла Эдмону пальцы. Я его кормила. Я ради него поднималась и спускалась по лестнице. Я приманивала его к себе в мастерскую. Я решила снова его обрести. Если Эдмон будет рядом со мной, я его обрету вновь.

– Эдмон, ты же знаешь, кто я. Знаешь! Я вернулась. Я снова здесь.

– Требуется агент по снабжению судна…

– Я не оставлю тебя на чердаке.

– Покупаем зубы.

– Ты теперь будешь внизу, со мной.

– Очень удобные помещения. Обращайтесь.

– Ты будешь со мной. Ты опять станешь моим собеседником.

– В том числе зал площадью около шести тысяч квадратных футов.

– И тогда в разговоре…

– Фасад длиной около ста тридцати одного фута.

– … проявится настоящий Эдмон.

– Сдается в аренду.

Глава сорок девятая

Все в сборе

Нас навестил Луи-Себастьян Мерсье. Он нашел меня в моей мастерской, где мы с Жоржем изготавливали руки. Эдмон молча сидел в углу.

– Ты вернулась, Крошка! Снова в гуще событий!

– Не так громко, месье! Эдмону это вредно. Вон он сидит. Посмотрите, что с ним стало!

– Ах да. Я слышал. Но, Мари, – сказал он, просияв, – я видел королевскую семью!

– Правда? Как там Елизавета?

– Нет, я имею в виду восковые фигуры. Смело! Представить их в таком виде!

– Спасибо. Как поживаете, дорогой месье Мерсье? Как ваши башмаки?

– Держимся. Еще как держимся!

Покуда мы с Жоржем работали, Мерсье рассказывал, какой кипучей стала нынче жизнь, как она заставляет его бросаться из одного конца города в другой, точно весь Париж содрогался от нескончаемого землетрясения. Иногда, признался он, ему на улице попадалась вдова, которая без устали собирала городские новости. Он снял башмаки и продемонстрировал нам. Их подошвы и впрямь сносились до предела. Он показал нам тонкую брошюрку, которую недавно завершил: «ЗНАМЕНИТЫЕ САЛОНЫ ВОСКОВЫХ ФИГУР», – и прочитал оттуда фрагмент: