Кроха

Мы долго шли по тусклому коридору, погружаясь все глубже в нутро здания. Почему здесь такой спертый воздух? И что за запах? Пахло то ли мускусом, то ли неведомыми мне восточными специями. Так мы добрались до фойе и остановились, чтобы прочитать надпись краской на стене:

«Добро пожаловать в храм доктора Грэма, созданного ради распространения разумного начала и культивирования способности видеть красоту как в ее духовном, так и телесном проявлении, способности, превосходящей ту, коей обладает нынешняя раса тщедушных, слабовольных и бесчувственных смертных, что ползают и копошатся во всех уголках земного шара, готовые благодушно вгрызться друг другу в глотки из-за сущих пустяков. Добро пожаловать к нам, вам здесь искренне рады. Вы не будете разочарованы, но отныне станете ДРУГИМИ. Входите, поддайтесь великим искушениям. Просто войдите. Войдите!»

– Эдмон, – предложила я, – давай совершим это путешествие самостоятельно, шаг за шагом, как здесь написано? Давай будем вести себя так, словно это заведение сегодня вечером снова распахнуло двери для зрителей?

– Да, Мари, – ответил он.

– Хорошо, – и я прочитала вслух новые слова: «Смелее, приобщитесь к новому влиянию необузданной музыки и пьянящих благоуханий!»

Мы вошли в помещение, все стены которого были расписаны обнаженными фигурами, стоящими почти вплотную друг к другу. Освещаемые трепещущим пламенем свечи Эдмона, они, казалось, извивались в танце.

«МУЗЫКА СМЯГЧАЕТ СЕРДЦА СЧАСТЛИВОЙ ПАРЫ, ПРЕВРАЩАЯ ЕЕ В ВОПЛОЩЕНИЕ ЛЮБВИ И ГАРМОНИИ», – гласил начертанный вверху лозунг.

– Нам надо представить, Эдмон, что здесь звучит музыка!

– Да, Мари! – прошептал он. – Я, кажется, ее слышу.

Мы стали подниматься по лестнице, скользя ладонями по перилам, обитым дутым шелком. Лестница вывела нас к большой двери с надписью:

«Внутри вы найдете НЕБЕСНОЕ ЛОЖЕ ДОКТОРА ГРЭМА. Ни сам я, ни мои слуги не должны ни видеть, ни знать, кто именно предается отдохновению в этом помещении, которое я называю СВЯТАЯ СВЯТЫХ! НЕБЕСНОЕ ЛОЖЕ ДОКТОРА ГРЭМА. Все обустройство этих апартаментов, кои я не в силах описать словами, обошлось в весьма приличную сумму и явилось результатом долгих и углубленных исследований. А теперь откройте дверь!»

Что Эдмон и сделал. Но мы оказались не перед Небесным ложем доктора Грэма, а в передней. Там нам предстояло отворить еще одну дверь, над которой размещалась очередная надпись:

ХРАМ ГИМЕНЕЯ

Ниже шли дальнейшие указания: «А сейчас позвольте моим слугам забрать ваши вещи, которые потом, когда все завершится, вам вернут сладостно благоухающими. А ТЕПЕРЬ ТИШИНА! Не говорите ни слова!»

Свеча в руке Эдмона задрожала сильнее прежнего, но когда я протянула к нему руку, чтобы успокоить, то заметила, что и моя тоже дрожит. Мы продолжали читать:

«Вполне разумно и допустимо для впервые посещающих нас, ежели у них возникнет нужда, что всегда приветствуется, помочь своему визави освободиться здесь от заимствованных у общества вещей. Никакой обуви внутри. Никаких камзолов. Никаких капоров. Ни париков, ни платьев, ни кюлотов, ни сорочек, ни корсетов, ни нижнего белья. Ничего. Совсем ничего!»