Кроха

В первый момент мне почудилось, что это искусно изготовленные механические куклы, имитирующие королевское семейство, настолько машинально они подносили ко ртам ложки с супом или разрезали мясо на куски. Но потом я заметила, как королева моргнула. Потом – как король сглотнул. Потом увидала, как широко улыбнулся граф Прованский, средний брат короля, и как затем ему в ответ улыбнулся младший брат короля граф д’Артуа, после чего оба, в отличие от прочих, хранивших молчание, завели негромкую беседу. Там же я высмотрела и Елизавету: она поглощала еду короткими порывистыми движениями – так курица клюет зернышки. Она сидела между двух престарелых дам, коих я сочла ее тетушками. В основном члены королевской семьи забавлялись с едой, а не по-настоящему ели, а позади них стояли слуги, помогавшие королевским едокам в процессе королевской трапезы. И мне сразу стало понятно, что королевские родственники не получают от еды никакого удовольствия и им неприятно находиться под перекрестными взглядами зевак, а самое главное, что мне стало понятно: эти королевские особы и их отпрыски – самые обычные люди, вот почему просто наблюдать за ними и было так увлекательно.

Довольно скоро нас всех выпроводили из помещения.

– Это Аванзал Большого столового прибора, – сообщила мне Пайе. – Такое тут бывает каждое воскресенье. Вы не знали?

– Каждое воскресенье?

– Если только они не уезжают.

– И что, сюда может любой прийти?

– Только надо быть надлежащим образом одетым. Мужчины при шпаге, в чулках и в парике. Но если у кого нет таких вещей, их можно взять в аренду у ворот, когда входишь во дворец.

– И их может увидеть любой?

– Если одет надлежащим образом.

– А зачем это делается?

– Правило Людовика Четырнадцатого. Он когда-то повелел, что прилично одетая публика должна раз в неделю лицезреть королевскую семью.

В следующее воскресенье я снова пошла туда. И потом ходила каждое воскресенье. Поначалу я себе говорила, что мне это нужно, чтобы находиться поближе к Елизавете, но потом все-таки призналась, что просто хотела поглазеть на монаршую семью Франции за трапезой. Я протискивалась сквозь свиту Дианы де Полиньяк и мчалась вперед. Мы выстраивались в очередь, и через равные промежутки времени наше наблюдение прерывалось швейцарскими гвардейцами короля, служившими барьером между нами, простыми людьми, и ими, особами королевских кровей. Меня эта церемония никогда не утомляла, и я с нетерпением ждала очередного воскресенья, а скоро стала брать с собой листы бумаги и карандаш, делая быстрые наброски с натуры и снабжая их пометками.

И теперь, закрывая глаза, я представляла себе процесс королевского пищеварения. Я видела, как пища пережевывается в однородную массу, видела, как ее глотают, видела крошки на королевских губах. Но в трапезе принимала участие не вся королевская семья. Например, королева сидела за столом, не снимая перчаток, и аккуратно расставленные перед ней тарелки почти не удостаивались ее взгляда. Интересно, заинтересует ли такое зрелище моего наставника?

От скуки, лежа в своем шкафу, я начала превращать свои записи в эскизы голов членов королевской фамилии. Мне бы этого не делать, ибо довольно скоро, в точности как мой наставник, я уже мечтала вылепить эти головы. Держа в руках восковые легкие, я мечтала приделать им нос, а кладя на ладонь печень, мечтала приделать ей рот. И коль скоро меня захватила новая идея, я уже не могла с собой совладать: группа людей в мизансцене. Ростовые фигуры. На близком расстоянии друг от друга. Общаясь друг с другом. Такого никогда не делали в Обезьяннике. Это было нечто новенькое. А какая мизансцена? «Королевская семья за трапезой». Королевские рты приоткрыты, королевские щеки выпирают, королевские челюсти ходят вверх-вниз, королевские кадыки прыгают.

Я рисовала их каждую неделю. Но никому об этом не рассказывала. Месяц за месяцем. Пока не выросла гора листов с моими эскизами и пометками. Но со временем я обеспокоилась, что мой хозяин не сумеет разобрать моих пометок и что, наверное, благоразумнее было бы вылепить все эти головы самой, чтобы уж наверняка передать точное сходство. А потом, размышляла я, мой хозяин и вдова могли бы их подправить или вообще выбросить, словом, поступить, как им вздумается. В общем, я вознамерилась вылепить все королевское семейство. Вот так я обманывала сама себя.