Кронштадтское восстание. 1921. Семнадцать дней свободы

Революционная пропаганда на Балтийском флоте не прекращалась и после начала Первой мировой войны. 19 октября 1915 г. на линкоре «Гангут» вспыхнули волнения. На сухопутном фронте шли тяжелые бои, и русская армия несла колоссальные потери. В 1914–1917 гг. среди офицеров число убитых, раненых и пленных составило 712 983. Это число превышало количество офицеров в начале войны. Для их замены в школах прапорщиков и военных училищах организовали массовый выпуск офицеров. К середине 1917 г. 80 % всех произведенных в офицеры были выходцами из крестьян и только 4 % из дворян. Социальный состав армейского офицерства соответствовал социальному составу населения страны. Во флоте ничего подобного не происходило. Боевые действия носили ограниченный характер, потери были сравнительно небольшие. За Первую мировую войну русский флот потерял до Февральской революции 140 человек офицерского и административно-хозяйственного состава[40]. К 1 января 1917 г. он насчитывал в своем составе 6095 офицеров и адмиралов. В подавляющем большинстве они служили во флоте до начала войны. С начала войны и до 1 января 1917 г. во флот было призвано из запаса и морского ополчения 578 офицеров

[41]. Флотское офицерство оставалось в большинстве своем замкнутой дворянской кастой, которой противостояла масса рядового состава с самой большой пролетарской прослойкой в русской армии. Многие из матросов служили во флоте в довоенные времена, среди мобилизованных было много участников революции 1905–1907 гг. Поэтому революционные события в феврале 1917 г. носили во флоте, в первую очередь на Балтике, особенно кровавый характер.

2. Кровавый март на Балтике. Кронштадт – отдельное государство

Февральская революция, видимо, в шутку была названа мирной. Хотя по сравнению с тем, что происходило в стране с октября 1917 г., она была относительно мирной. Она стала тяжелым испытанием для русского офицерства. Но если на фронте и в тыловых гарнизонах офицеры подвергались избиениям, издевательствам, унижениям, но убивали их сравнительно редко, то на Балтийском флоте убийства сразу приняли массовый характер.

После получения известий о событиях в Петрограде 2 марта 1917 г. толпа матросов вытащила из дома главного командира Кронштадтского порта и военного губернатора Кронштадта Р. Н. фон Вирена, известного своим жестоким отношением к матросам, сорвала погоны и, избивая по дороге, притащила на Якорную площадь, где его убили, а труп бросили в овраг. Вирен при прекрасных качествах флотоводца отличался большой жестокостью. В письме адмиралу графу А. Ф. Гейдену 15 сентября 1916 г. он сообщает, как собирается бороться со все усиливающимися революционными настроениями во флоте: «Я не остановлюсь перед крайними мерами. Если потребуется, введу вместо розги – плеть, вместо одиночного строгого заключения – голодный недельный арест»[42]. Некоторых офицеров убивали прямо на кораблях. Старший лейтенант Н. Н. Ивков, командир учебного судна «Африка» и капитан 1-го ранга, начальник Водолазной школы, были убиты за отказ выдать оружие восставшим толпам. Если до 1 января 1917 г. Балтийский флот потерял убитыми 94 офицера, то во время мартовских расправ, по подсчетам русского историка С. В. Волкова, Балтийский флот потерял 120 офицеров, из них 24 были убиты в Кронштадте[43]

. Среди историков существуют различные мнения по поводу числа погибших. М. А. Елизаров считает, что на Балтийском флоте погибло около 100 офицеров, из них в Кронштадте – около 40[44].

Авторы из революционного лагеря любили рассказывать трогательные истории, как матросы заботились о «хороших» офицерах. Ф. Ф. Раскольников писал: «Часами (матросы. – Л. П.) разыскивали своих офицеров по другим частям, требовали от арестовавшей команды их освобождения под свое поручительство, уводили затем в безопасное пристанище ‹…› и еще более, они одевали офицеров в собственную форму и водили на свидание с семьями или с друзьями»[45]. Действительность была очень далека от этой радужной картины. Если такие случаи и были, то крайне редко. Обычно матросы не препятствовали матросам с других судов расправляться со своими офицерами, в том числе и с теми, к которым они хорошо относились.