Кросс

Глава 66

От него сейчас зависела жизнь его детей. Маджоне из тех трусов, кто готов перебить всю его семью. Он высунул ствол «беретты» в окно, выбирая момент для прицельного выстрела. Только бы успеть!

Наемник бежал через поле, быстро бежал. Салливан понял, что раньше он, вероятно, был неплохим спортсменом. И не слишком давно это было.

Майкл-младший наблюдал на происходящим, стоя на ступенях землянки-убежища. У парнишки холодная голова, но это сейчас никому не нужно. И Салливан крикнул:

— Вниз! Майкл, вниз! Быстро!

Киллер уже понял, что Салливан его нагоняет. И остановился. Обернулся, подняв руку с пистолетом.

Ошибка!

И наверное, смертельная.

Он успел увидеть смерть — решетка радиатора «хамви» ударила его в грудь. Машина, не останавливаясь, тащила громилу впереди себя, пока не вбила его в сетку ограды.

— Парни, вы целы? — выкрикнул Салливан, не сводя глаз с киллера, но тот не шевелился.

— У нас все в порядке, — ответил Майкл-младший; его голос дрожал, но он хорошо контролировал свои эмоции.

Салливан прошел вперед — посмотреть на наемника, точнее, на то, что от него осталось. В стоячем положении его удерживал только капот. Голова безвольно упала набок. Кровь залила лицо.

Салливан развернул машину — он решил подобрать то, что осталось от биты.

Он размахнулся и ударил, потом еще и еще, отмечая каждый удар выкриком:

— Не надо! Трогать! Мою! Семью! Никогда! Никогда! Никогда!

В последний раз Салливан промазал и угодил в сетку. Но это помогло ему опомниться.

Он вернулся в машину и сдал назад, к убежищу, откуда за ним наблюдали дети. Они стояли, как на похоронах. Залезли в машину, не проронив ни слова, и ни один из них не плакал.

— Все в порядке, — сказал он. — Все уже позади. Я позабочусь, чтобы больше такого не было. Слышите? Обещаю вам. Обещаю и клянусь своей покойной матерью!

И он сдержит свое слово. Они начали охоту на него и на его семью, а Мясник начинает охоту на них.

На этих гангстеров.

На Джона Маджоне.

Глава 67

У меня был назначен еще один сеанс с Ким Стаффорд. Она вошла в мой кабинет в темных очках и выглядела так, как будто долго от кого-то убегала. У меня внутри все сжалось. Моя нынешняя работа вступила в столкновение с работой прежней.

Теперь, когда я знал, кто был женихом Ким, мне стало труднее оставаться сторонним наблюдателем. Мне очень хотелось отделать этого негодяя, и отделать как следует.

— Ким, — спросил я в ходе нашей беседы, — а у Сэма есть дома какое-нибудь оружие?

Сэм — этим именем мы договорились называть ее жениха; Сэмом звали и бульдога, который укусил Ким, когда она была маленькой.

— Его пистолет лежит в спальне, в тумбочке.

Я постарался не показать, насколько встревожил меня ее ответ.

— Он когда-нибудь наводил его на вас? Угрожал пустить его в ход?

— Только один раз, — призналась она, теребя юбку. — Это недавно произошло. Но если бы я считала это серьезным, я бы его бросила.

— Ким, мне бы хотелось обеспечить вашу безопасность.

— Что вы имеете в виду?

— Вам нужно предпринять некоторые меры предосторожности, — сказал я. — Отложить деньги, собрать чемодан и спрятать его где-нибудь, подыскать место, где можно будет укрыться, если понадобится быстро уехать.

Я так и не понял, почему она именно в этот момент сняла свои очки, но именно теперь она вдруг решила продемонстрировать мне синяк под глазом.

— Не могу, доктор Кросс, — сказала она. — Если я так сделаю, он и впрямь меня убьет.

Закончив прием, я набрал собственный номер, чтобы прослушать сообщения, оставленные на автоответчике. Сообщение было только одно — от Кайлы.

«Привет, это я. Сядь на стул, а то упадешь: Нана разрешила мне приготовить ужин для всех. В своей собственной кухне! Если бы я не была так взволнована, я бы сказала, что сгораю от нетерпения. Итак, мне надо еще сделать пару звонков, а потом поеду в магазин. Встретимся дома около шести. У тебя дома».

Было уже шесть. И я опаздывал. Я пытался выбросить из головы разговор с Ким Стаффорд, но безуспешно. Я успокаивал себя, что у нее все наладится и что вмешиваться пока что рано. Когда я добрался наконец домой, Кайла уже хозяйничала в кухне в любимом фартуке Наны, ставя в духовку жаркое на ребрышках.

Нана, выпрямившись, сидела за кухонным столом. Перед ней стоял нетронутый бокал белого вина. Так, это уже становится интересным!

Дети тоже болтались в кухне, ожидая, на сколько у Наны хватит терпения сидеть и не вмешиваться.

— Как прошел день, папочка? — спросила Дженни. — Что интересного?

Тут мы оба широко улыбнулись. Это был вопрос, который мы любили задавать друг другу за ужином. Уже много лет.

Я подумал о Ким Стаффорд, а потом опять вспомнил о преступлении в Джорджтауне и о реакции Наны на сообщение, что я взялся за его расследование. Мысль о Нане вернула меня к настоящему, к вопросу Дженни.