<p>Паттерсон Джеймс</p><empty-line/><p>Мэри, Мэри</p>

Мэри, Мэри

Мэри, Мэри

Часть первая

УБИЙСТВА “МЭРИ СМИТ”

Мэри, Мэри

Арнольд Гринер зажмурил свои маленькие, прищуренные глазки, положил руки на практически безволосый череп и сильно потер кожу головы. О, Боже, спаси меня, только не еще одну, думал он. Жизнь слишком коротка для такого дерьма. Я не могу этого вынести. Я действительно не могу принять эту сделку с Мэрисмитом.

Отдел новостей "Лос-Анджелес Таймс" гудел вокруг него, как будто это было любое другое утро: звонили телефоны; люди приходили и уходили, как любители бега в помещении; кто-то рядом рассказывал о новой осенней линейке телеканалов - как будто кого-то волновала линейка телеканалов в эти дни.

Как мог Гринер чувствовать себя таким уязвимым, сидя за своим собственным столом, в своем кабинетике, посреди всего этого? Но он чувствовал.

Ксанакс, который он принимал с момента первого электронного письма Мэри Смит неделю назад, абсолютно ничего не сделал, чтобы сдержать всплеск паники, который пронзил его, как игла, используемая при пункции спинного мозга.

Паника - но также и нездоровое любопытство.

Может быть, он был “просто” обозревателем развлекательных программ, но Арнольд Гринер узнал огромную новостную историю, когда увидел ее. Блокбастер, который будет доминировать на первых полосах в течение нескольких недель. В Лос-Анджелесе только что убили одного богатого и знаменитого человека, ему даже не нужно было читать электронное письмо, чтобы узнать это. “Мэри Смит” уже доказала, что она больная леди и верна своему слову.

Вопросы, атакующие его мозг, были такими: кого убили на этот раз? И что, черт возьми, он, Гринер, делал посреди этого ужасного беспорядка?

Почему из всех людей именно я? Должна быть веская причина, и если бы я знал это, то я бы действительно сошел с ума, не так ли?

Набирая 911 сильно дрожащей рукой, он другой открыл сообщение Мэри Смит. Пожалуйста, Боже, никого из тех, кого я знаю. Никого, кто мне нравится.

Он начал читать, хотя все внутри говорило ему не делать этого. Он действительно ничего не мог с собой поделать. О Боже! Антония Шифман! О, бедная Антония. О нет, почему она?

Анония была одним из хороших людей, и таких было не так уж много.

Кому: Антония Шифман: Думаю, вы могли бы назвать это письмо антифанатским, хотя раньше я была фанаткой.

В любом случае, 4:30 утра - это ужасно рано для блестящей, трехкратной победительницы академии и матери четверых детей, чтобы покинуть дом и своих детей, ты так не думаешь? Я предполагаю, что это цена, которую мы платим за то, чтобы быть теми, кто мы есть. Или, по крайней мере, это одна из них.

Я был там этим утром, чтобы показать вам еще одну оборотную сторону славы и богатства в Беверли-Хиллз.

Была кромешная тьма, когда водитель приехал, чтобы отвезти тебя на “съемочную площадку”. Ты приносишь жертву, которую твои поклонники даже не начинают ценить.

Я вошел прямо в ворота позади машины и последовал за ним по подъездной дорожке.

Внезапно у меня возникло ощущение, что твой водитель должен был умереть, если я хотел добраться до тебя, но все равно, в его убийстве не было никакого удовольствия. Я слишком нервничал для этого, трясся, как молодое деревце в сильный шторм.

Пистолет действительно дрожал в моей руке, когда я постучал в его окно. Я прятал его за спиной и сказал ему, что ты спустишься через несколько минут.

“Без проблем”, - сказал он. И знаешь что? Он едва взглянул на меня. Почему он должен? Ты звезда из звезд, пятнадцать миллионов за фотографию, которую я прочитал. Для него я была просто горничной.

Мне казалось, что я играю небольшую роль в одном из ваших фильмов, но, поверьте мне, я планировал украсть эту сцену.

Я знал, что скоро должен буду сделать что-то довольно драматичное. Он собирался поинтересоваться, почему я все еще стою там. Я не знал, буду ли я слишком напуган, чтобы сделать это, если он действительно посмотрит на меня. Но потом он сделал это - и все просто случилось.

Я приставил пистолет к его лицу и нажал на спусковой крючок. Такое крошечное действие, почти рефлекторное. Секунду спустя он был мертв, его просто унесло ветром. Теперь я мог делать практически все, что хотел.

Итак, я обошел машину со стороны пассажира, забрался внутрь и стал ждать тебя. Милая, милая машина. Такой шикарный и удобный, с кожей, мягким освещением, баром и небольшим холодильником, укомплектованным всеми твоими любимыми блюдами. Батончики Twix, Антония? Стыд, позор.

В каком-то смысле было очень плохо, что ты так рано ушла из дома. Мне нравилось бывать в yourlimo. Тихое время, роскошь. За эти несколько минут я смог понять, почему ты хотела быть такой, какая ты есть. Или, по крайней мере, кем ты была.

Мое сердце бьется быстрее, когда я пишу это, вспоминая тот момент.

Ты секунду постояла снаружи машины, прежде чем открыть дверь для себя.

Скромно одетая, без макияжа, но все равно захватывающая дух. Ты не могла видеть меня или мертвого водителя через одностороннее стекло. Но я мог видеть тебя. Так было всю неделю, Антония. Я был прямо там, а ты меня никогда не замечала.