Кроткая заступница

Но самое главное, что мы упустили, основной вопрос, который не задали себе, – это какого чёрта Пушкаренко вдруг подхватился и поехал к бывшей жене, с которой расстался при весьма печальных обстоятельствах?

Сорвался без всякой предварительной договорённости, даже не прощупав почву, не осведомившись, примут его или нет. Он ведь знал, что Тиханская его ненавидит, так зачем отправился к ней, а не стал искать любви у какой-нибудь другой женщины, отношения с которой ещё не отравлены мордобоем?

Ладно, в жизни всё бывает – и вечная любовь, и внезапно вспыхнувшее раскаяние, но, согласно показаниям Христины, поведение Пушкаренко мало напоминало мольбы о прощении…

Решительно взяв под руки Ирину Эльханановну и Васю, Лиза потащила их к себе в кабинет.

– Залезай. – Она хмуро хлопнула ладонью по подоконнику, и пока Вася помогал адвокатессе снять пальто, включила ноутбук.

Шаларь помог Ирине Эльханановне сесть в кресло, галантно поднёс пепельницу и огонёк и только тогда запрыгнул на свой любимый подоконник.

– Дайте мне точку опоры, и я усну, – сказал он, страстно зевая.

Лиза сочувственно покачала головой. Бедняга с дежурства, а после прогулки на свежем воздухе так хочется вздремнуть…

Она вошла во «ВКонтакте», набрала поиск друзей и ввела данные Пушкаренко. Страница оказалась удалена. В «Фейсбуке» аналогичная ситуация, а в других социальных сетях он не регистрировался.

– Вот это поворот, – сказала Лиза, разворачивая экран к адвокатессе. – Фигура Голлербаха нам всё застила, а теперь выясняется, что Пушкаренко был не так прост. С чего бы молодому мужику удалять свои страницы отовсюду?

– С того бы, что человеку понадобилось лечь на дно. Классическая картина. Если узнаем, что его выгнало из дома, раскроем преступление, вот и всё.

Лиза вздохнула. Никто не даст Васе командировку в Киев. Значит, надо искать какие-то выходы на украинских коллег, как-то замотивировать их, чтобы копнули поглубже, а не ограничились формальными ответами.

Вдруг она вспомнила, что Христина сейчас находится в Киеве. Может быть, попросить её немножко пошпионить? Нет, закон не одобряет привлечение частных, тем более заинтересованных лиц к расследованию преступлений.

Все трое понимали, что как ни трудно будет вычислить таинственную женщину, доказать её вину окажется стократ труднее. Благодаря молчанию Голлербаха никаких вещественных улик против неё нет. Он запомнил маникюр – стало быть, женщина была без перчаток, но на орудии убийства не обнаружилось пригодных для идентификации отпечатков пальцев.

Почему женщина допустила такую небрежность? Была в состоянии аффекта?

Ирина Эльханановна попросила дело и, открыв фотографию камня, предположила, что маленькая кисть руки женщины, затянутая в перчатку, не позволяла ей надёжно удерживать орудие убийства.

Камень мог выскользнуть в самый неподходящий момент, и что тогда? Эффект внезапности потерян, женщина остаётся безоружной против молодого сильного мужика, и тут уж непонятно, кто кого.

Вероятно, она собиралась тщательно протереть камень, но не ожидала, что совершённое убийство так сильно на неё повлияет.

– А каким очевидным всё казалось сначала, – вздохнула Лиза, и старая адвокатесса только улыбнулась в ответ.

Вася на подоконнике уже откровенно клевал носом, и Лиза прогнала его домой, после чего достала из стола протокол допроса Христины, который пока не подшивала в дело. Ей почему-то не хотелось рассказывать о страданиях девушки при Василии, бедняжке ещё предстоит хлебнуть унижения, так что, пока есть возможность пощадить её чувства, надо воспользоваться.

Нахмурясь, Ирина Эльханановна сказала, что закон возбраняет убивать подлецов так же, как и порядочных людей. Хорошо это или плохо, но прошлые злодеяния Пушкаренко никак не оправдывают её подзащитного. «Но бедная девочка, сколько ей пришлось перенести! – вздохнула старая адвокатесса. – А теперь, когда что-то стало у неё налаживаться с Голлербахом, его возьмут и посадят, и это будет адская несправедливость!»

Лиза вдруг решилась и достала из сумки свою последнюю книгу. Смущаясь, рассказала Ирине Эльханановне, чем занимается в свободное время.

– О, как интересно! А почему я не знала?

– Я скрываю, – Лиза смущённо улыбнулась, – а то будут все смеяться надо мной, мол, взрослый человек, а фигней страдаешь, как маленькая.

Ирина Эльханановна с улыбкой погладила томик:

– Обязательно прочту! Вы мне подпишете?

Выводя дарственную надпись, Лиза волновалась. Как-никак, это был первый раз в её жизни, когда она кому-то подписывала свою книгу.

– Потом расскажете, понравилось ли вам?

– Конечно! Ваш читатель обретает лицо. – Ирина Эльханановна хотела спрятать книгу, но вдруг задержала её в руках. – Шваб? Почему?

– Вы никуда не спешите, Ирина Эльханановна? – спросила Лиза, и рассказала про Гришу, про его болезнь и одинокую смерть, про своё одиночество.

Адвокатесса слушала молча, и по её непроницаемому лицу нельзя было понять, сочувствует ли она собеседнице или скучает, проклиная своё любопытство.