Кроткая заступница

– Который у нас таки в наличии присутствует, – Ирина Эльханановна глубоко затянулась, – роскошный самец. Страшненький, но роскошный.

– Кстати, это лишнее доказательство, что уважаемый Максимилиан Максимилианович не врёт, – усмехнулась Лиза. – Рождая легенду, он придумал бы здоровенного амбала для правдоподобности. Надо найти эту роковую женщину с пушечным ударом, но как? Запросы я украинским коллегам отправила, но пока дождёмся ответа, Голлербах уже десять раз успеет отсидеть и освободиться.

– Вот если бы…

– Вася, я прекрасно знаю, ты хочешь сказать, если бы он не молчал, как партизан, или задержал бы тётку…

– Боюсь, если бы он задержал тётку, мы обнаружили бы не один, а два трупа, – фыркнула адвокатесса.

– Тоже верно. Она бы не стала церемониться. Вероятнее всего, спортсменка, бывшая или действующая – слишком быстро вышла из реактивного ступора и разобралась в ситуации. Ну и сила удара тоже говорит в пользу этой версии.

– Надо же было ей со своей сказочкой о чистосердечном признании попасть именно на единственного в мире благородного идиота, который в неё поверил! Встретились два одиночества…

Ирина Эльханановна сказала, что внимательнейшим образом изучила дело и, к огромному сожалению, не нашла настолько грубых процессуальных нарушений, чтобы, опираясь на них, можно было развалить обвинение.

«Правда погубила моего подзащитного, и только она может теперь его спасти», – подытожила адвокатесса.

Диалектика, вздохнула Лиза, прикидывая в уме план следственных действий. Согласно показаниям Тиханской, в Петербурге у Пушкаренко не было связей, а найденные при нём вещи дали на удивление мало информации.

Обычный набор документов, в бумажнике несколько купюр российских денег общей суммой тридцать две тысячи, и карточка VISA. Никаких чеков, квитанций и электронных ключей. Нашлась связка обычных ключей, но что она даёт, если не знаешь, где находятся замки? Скорее всего это от киевской квартиры, вот и всё.

Много информации о человеке можно почерпнуть из его мобильного телефона, но здесь Лизу тоже ждало разочарование. У Пушкаренко оказалась в телефоне только что купленная российская сим-карта, на которой не зафиксировалось ни входящих, ни исходящих. Из сообщений только реклама и эсэмэс от оператора связи. Лиза сначала даже не поверила, что такое возможно, но полученная распечатка звонков подтвердила факт, что Пушкаренко ни с кем не общался. С таким же успехом он мог бы обходиться вовсе без телефона. Записная книжка тоже была совершенно пуста, но это Лизу удивило меньше. Наверняка где-то есть второй телефон, с украинской симкой, где записаны все нужные контакты, Пушкаренко просто поленился их переносить. Где только искать теперь этот телефон? Васе не удалось даже выяснить, где потерпевший жил между пробным визитом к бывшей жене и решительной атакой на её дом, закончившейся так плачевно.

Лиза почувствовала лёгкую неловкость. Если бы несчастный Голлербах услужливо не предоставил свою кандидатуру на место убийцы, она занималась бы восстановлением последних дней жизни потерпевшего, выясняла, где жил, с кем общался, кому мог насолить – если принять версию, что убийство было совершено из личных мотивов.

Но получив готовенького обвиняемого, Лиза тут же вцепилась в него, совершенно забросив альтернативные версии. Всё же она плохой следователь, если даже личная симпатия к Голлербаху и его семье не заставила её не то чтобы совершать чудеса дедукции, а просто добросовестно и скрупулезно выполнять свою работу!

Эх, Лиза-Лиза, разгребай-ка ты пьяные драки, а в интересные дела не суйся!

Она даже не разговаривала с родственниками Пушкаренко, ограничившись тем, что известила консульство. Даже не спросила у бывшей жены их контакты, решила, что вполне будет достаточно бумаги от киевских оперативников. Зато обыск провела у приличных людей не пойми зачем… Господи, какой позор!

Хорошо, допустим, – тут же проснулся внутренний адвокат, – допустим, ты отработала те крохи информации, которые получила, и Вася, человек умный, старательный и верящий в невиновность Голлербаха, тоже не смог найти ничего существенного. Но весь наш прекрасный тройственный союз за деревьями не увидел леса! Мы не подумали, что это ненормально, когда у молодого мужика в телефоне совершенно пусто, нет даже фотографий, и когда он живёт чёрт знает где. Тиханская сказала: родня считала, что Пушкаренко остановился у неё, и понятия не имела, где он мог бы жить целую неделю. По состоянию одежды и тела не похоже было, чтобы потерпевший обретался на помойках, значит, имел какую-то крышу над головой. Гостиница? Хостел? Знакомые? Если последний вариант, почему не заявили о пропаже? Надо поручить Васе прошерстить хостелы и недорогие гостиницы, и сделать это следовало ещё сто лет назад. Пусть он потратит кучу времени и сил, а потом окажется, что Пушкаренко остановился у какой-нибудь бабки, собирающей квартирантов на вокзале и нигде их не регистрирующей, чтобы не платить налоги. Всё гениальное – просто.