Кровь черного мага – 4

Дрожа от холода, я добрался до автостоянки, которую сейчас освещал единственный уличный фонарь, лампа которого время от времени гасла, словно внутри что-то замыкало. Остальные фонари почему-то и вовсе не работали. Машин не было, кроме одиноко стоявшего «Бронко», полностью покрытого пылью от обрушившегося здания. На капоте внедорожника, завернувшись в пледы сидело двое. Рядом с ними стояло две пустых бутылки из-под писки и третья — только початая. Финбарр постоянно тяжело вздыхал. Карлфрид, сгорбившись, казался нахохлившейся замерзшей птицей, неотрывно смотрящей на развалины.

— А мне нальете? — спросил я. — Что-то я чертовски замерз.

Оба уставились друг на друга.

— Финбарр, ты это тоже слышал? — спросил Карлфрид. — Или мне примерещилось?

— Про налить? Да… — пробасил кузен и оба обернулись на мой голос.

А потом оба живо вскочили, как мне показалось, в один миг протрезвев.

— Ваша Светлость! — воскликнул Карлфрид и тут же, натолкнувшись на мой взгляд, прикрыл рот рукой, чтобы больше не орать. — Великая Луна! Что с вами случилось⁈

Я молча показал клинок.

— Харди! — Финбарр оказался рядом, стащив с себя плед, накинул на меня, налил мне в стакан до краев. — Ты совсем замерз же! Где ты был все это время?

— Там, — я присев на капот, кивнул на руины, и выпил виски.

Внутри приятно обожгло.

— На вас мокрая одежда, и вся в крови. Вас сильно ранили? — спросил Карлфрид.

— Меня убили, — мрачно обронил я. — Ну, почти.

— А почему ты мокрый? — спросил Финбарр.

— Выбрался через ливневый канал, прыгнул в реку.

— Вам надо было позвать Ноткера, он бы наколдовал бы вам лестницу, — заметил Карлфрид.

— Да я в себя еще не пришел, — сказал я. — Ноткер.

Возникший кобольд уставился на меня огромными от изумлениями глазами, а потом внезапно разрыдался от счастья.

— Я верил, что вы живы, Ваша Светлость! — воскликнул он.

— Неужели? — удивился я его искренней радости.

— Да. На остальных кобольдах рабские ошейники не исчезли, а значит их хозяин должен быть жив.

Карлфрид и Финбарр переглянулись.

— И ты нам не сказал⁈ — возмутился Финбарр.

— Я не был полностью уверен. Да и зачем дарить призрачную надежду…

— Так, давай живо принеси своему господину новую одежду и что-то теплое! — приказал Карлфрид.

— Сию минуту.

Ноткер исчез, и через несколько секунд появился вновь. Я переоделся, тронул маленький, почти исчезнувший шрам на груди и переложил свои вещи в карманы нового пиджака. Достал ключи от «Бронко», уселся внутрь и включил печку. Двое моих «телохранителей» и кобольд уселись рядом.

— Надо сказать Маделиф и остальным, что с вами все в порядке, — заметил Карлфрид.

— Обязательно, как только доберусь домой.

«Бронко» тихо зарычал и я медленно вывел его со стоянки, стараясь не привлечь ничьего внимания. Потом неспешно выбрался из города и, выехав на шоссе, начал выводить пальцем заклинание. Нас окутал туман и обрушившаяся метель. В снежном вихре внедорожник нырнул в наполненный молниями туннель и вынырнул уже около самого Хоэцоллерна. Я выжал тормоз и «Бронко» замер на самом краю пропасти недалеко от ворот. Я чуть подал назад и остановился. Из замка выскочил Йеске, поспешно открывая ворота и вытирая украдкой слезы. Я вошел в замок, удивленный, что все почему-то так сильно радуются тому факту, что я жив. Вот те серые маги бы точно не радовались, как, впрочем, наверное и множество других персон.

— Мы идем с вами, Ваша Светлость, — произнес Карлфрид. — После всего, что случилось, вас точно нельзя оставлять одного.

— А тот маг, которого вы поймали, он что-то рассказал?

Карлфрид уставился на меня в изумлении.

— Откуда вы знаете? Вы же были ранены и без сознания.

— Если точнее, то в тот момент я был мертв. Так что с тем магом?

— Его Маделиф и остальные допрашивали, увези его в Хайдельберг, — сообщил Карлфрид.

— А в Министерстве кто-то жив остался? — спросил я.

— Почти всех успели эвакуировать из-за сработавшей пожарной сигнализации. Потом охваченное пожаром здание рухнуло, мы едва успели выбраться на несколько мгновений до этого.

Мы почти добрались до моих комнат, когда услышали поспешные шаги. К нам направлялась Цецилия и кузины в ночных сорочках.

— Харди! — завопили кузины и, не сдержавшись, бросились ком бегом, а подбежав, обняли меня и зарыдали.

К нам подошла тетушка и, отстранив кузин, тоже меня обняла. И тоже плакала, хотя, похоже, сдерживалась изо всех сил.

— Так, меня что, официально объявили погибшим? — догадался я.

— Да. Во всех газетах напечатали некрологи и по телевидению что же во всех новостях показали.

— Охренеть, — только и сказал я.

— Тем эффектнее будет ваше воскрешение, Ваша Светлость, — заметил Карлфрид и улыбнулся.

Но я поглядел на него мрачно.

— Боюсь, что реакция на подобное будет неоднозначной, — я поглядел на Цецилию. — Со мной все в порядке тетушка, идите спать. Мне тоже пару часов сна не помешают.

Я поцеловал ее и кузин в щеки, ощутил соленый вкус.

— Эй, со мной все в порядке, — повторил я. — В замке и без того сыро.

— В замке не сыро, — сквозь слезы заметила Сирше. — В замке отлично, но было очень ужасно эти дни от новостей…

— Глупые, — я вновь притянул их к себе.