Кровь Драконов

А потом он узнал ее. Несоответствие ее сверкающих одежд и ее невыразительных черт чуть было не заставило его расхохотаться. Ее веснушки были заметнее, чем всегда, а волосы, если такое возможно, были еще более рыжими. В отличии от стройных и юных «Элдерлингов» в их ярких одеяниях, она казалась низкорослой и полной. Волосы висели как веревки, а облегающие брюки подчеркивали каждый изгиб ее тучного тела. Такое облачение было позором для любой удачнинской дамы, а уж тем более для женщины ее лет. Она стояла среди неотесанной команды корабля. Неужели она думала, что на фоне такой грубой компании она выглядит лучше? Если так, то она ошибалась; различия были еще более смешными.

Затем он с отвращением увидел, что обветренный капитан корабля, который первым посмел оспорить приказ о казни, обнял Элис и притянул к себе. Она сопротивлялась? Нет. Она привычно прильнула к нему, положив голову ему на плечо. Когда она положила ладонь ему на грудь, до Геста дошло, что она состояла в интимной связи с этим мужчиной. Обычный речник, грубый и невежественный, спал с женой одного из самых видных торговцев? Это было невероятное оскорбление для него и его семьи. Он не сможет, не примет ее обратно в свой дом и свою постель. Как эта грязная женщина может дать ему наследника, достойного имени Финбока? Он отречется от нее и расторгнет их брак.

Но не раньше, чем заявит свои права на половину ее доли в городе. Он блуждал взглядом по Кельсингре, размеры ее богатсва потрясали его. Он чуть было не смеялся над своими былыми страхами. Вот они, его «захватчики», их наверно меньше двух дюжин. Ба, да пленники превосходят их числом! Он попытался быстро пересчитать группу хранителей, чтобы вычислить приблизительную долю Элис в богатствах города, но они тесно сгрудились вокруг алого человека, который вынес приговор калсидийцам. Один из них кричал что-то касательно суда над «иноземцами». Чепуха. У них не было никакой власти. Они, может быть, и были высокими, но их покрытые чешуей лица оставались все такими же молодыми, если не детскими.

Пускай и так, ему не стоило бояться их приговора. Он не причинил драконам никакого физического вреда, никто не смог бы доказать, что он когда-либо задумывал подобное. Поскольку он был торговцем из Удачного, то лишь Совет Удачного мог судить его. Эти люди, может быть, и одеты в элдерлингские одежды, но если они осмелятся судить его, то вскоре обнаружат, что против них встали Совет и все Торговцы Удачного.

Пусть притворяются, пока могут, они все еще являются гражданами Дождевых Чащоб и подчиняются их законам. Они могут удерживать его силой, могут требовать выкуп у его семьи, но в конце концов они обнаружат, что их сборище неудачников не в состоянии противостоять объединенной экономической мощи Советов Дождевых Чащоб и Удачного. Если они полагают, что смогут поставлять отсюда сокровища и жить по собственным правилам, то они будут горько разочарованы, обнаружив, что весь судохоный водный путь восстал против них. Будучи молодыми и глупыми, они, вероятно, не знают, как обычно бывает. Ни Удачный, ни Трехог, ни Кассарик не ослабят свою хватку, которой они держат торговлю артефактами Элдерлингов.

С каждой минутой Гест обретал все больше уверенности в своем положении. Он был как раз на грани того, чтобы выйти вперед и потребовать признания его прав как Торговца из Удачного, когда четверо калсидийцев попытались бежать. Реакция красного дракона заставила их метнуться обратно, Гест быстро отошел от нарушителей так далеко, как мог. Если бы дракон решил убить кого-то из беглецов, то Гест не хотел, чтобы его с ними перепутали.

Волнения среди Элдерлингов Кельсингры стали стихать. Женщина рыдала, вцепившись в алого человека, в то время как дородный детина обнимал его за плечи. Казалось, кризис прошел, однако он не представлял, что это означало. Избегая калсидийцев, он отодвинулся к краю кучки пленных. Большинство из них молчали, хотя некоторые все еще ныли или тихо ругались. Рабы присели на корточки безучастно ожидая участи, которая постигнет их теперь. Очевидно не впервые жизнь меняла свое направление без их согласия.

Его страхи улеглись, он холодно оценил свое положение. Его «жена» стала матросской шлюхой. Этот рычаг он мог применить. Если у нее остался хоть какой-нибудь стыд, он смог бы убедить ее притвориться, что она умерла, и позволить ему унаследовать всю ее долю в обмен на то, что он не станет распространяться о ее распутном поведении. Она не могла вернуться в Удачный после того, что сделала, если хоть немного дорожила своей семьей. Стало быть, Элис — не проблема. Он получит от нее все, что хочет, и сможет вернуться свободным от нее.