Кровь Драконов

«Вы за это заплатите!» — зарычала она и уловила, что один или двое из них были поражены тем, что животное может говорить. Но остальные оказались глухи к ее словам, как и многие другие люди. Они снова подобрались к ней, атакуя своими бесполезными, против ее прочной чешуи, копьями. Она повернулась к ним, думая напасть на них и разорвать как можно больше из них зубами. Но взметнулось копье и ударило ее в опасной близости от глаза и внезапно она испытала укол страха. Эти людишки могли убить ее. Это были не пастухи, пытавшиеся отогнать ее от стада и не охотники, пытавшиеся защитить от нее свою добычу. Эти пришли чтобы убить ее.

Она снова зарычала, и с легким удовольствием увидела, что некоторые из них поспешно разбежались. Но остальные подняли свои копья и побежали по направлению к ней.

у Тинтальи не осталось выбора. Она неуклюже метнулась в их сторону, а потом, тяжело двинулась на них, раскачивая головой из стороны в сторону, одних отбрасывая в тростник, а других давя ногами. Проходя она наступала на свои вопящие жертвы, мстительно распяленными лапами, убеждаясь, что как следует достала их когтями.

Когда она пройдет их, у нее не останется пути безопаснее, чем река впереди. Она не могла взлететь: ей нужно было время, чтобы размять мышцы и место, чтобы подготовить себя к первому болезненному прыжку в небо. Пробиваясь сквозь них, она хлестала хвостом, испытывая удовлетворение, когда чувствовала, что удар попал в цель и слышала человеческие крики. Она не оглядывалась. Лучше, чтобы это выглядело так, словно она просто уходит, а не убегает.

Река ждала. Она не останавливаясь вошла в нее. Ее враги привязали свои корабли ниже по течению. Значит, они отбросили свою склоку, из-за чего-бы она не возникла и объединились друг с другом ради того, чтобы напасть на нее! Она подумала, не стоит ли по дороге разрушить лодки, но засомневалась, что ей это по силам. Вместо этого, она двинулась вверх по реке, вода достигала ее груди. Если они решат преследовать ее, им придется снова погрузиться на корабли и поработать веслами. А если они догонят ее, то она просто сможет перевернуть лодку или, просто переломать весла.

Она слышала, как они разочарованно кричат на берегу. Позади нее, в воду упало копье, а в спинные пластины ударилась стрела, она попала между ними, едва зацепив ее и упала. Глупые насекомые, они осмелились напасть на нее! Если бы она уже не была ранена, лишь куски дымящегося мяса и груда переломанных деревяшек остались бы от них и их кораблей!

Она сделала очередной шаг и речная вода проникла под ее плотно прижатые крылья и она взревела от нестерпимой боли, когда ледяная вода кислотным прикосновением добралась до ее раны. Покачнувшись она упала на колени, когда страшная боль пронзила ее глубже, чем когда-нибудь проникал наконечник стрелы. Люди на берегу закричали и заухали как обезьяны, увидев что она тонет, ее ноги ослабели. Она обернулась, чтобы посмотреть на них и во вспыхнувшем безудержном гневе, послала им мысль: Вы все умрете! Я даю вам слово дракона. Все люди, напавшие на дракона умрут!

Она направила эту яростную мысль как можно дальше, отчаянное послание далеким драконам Кельсингры. Пока боль вгрызалась все глубже, а холодная вода смывала тепло с ее плоти, она гадала, услышал ли ее кто-нибудь.

День 5-й месяца Пашни.

Год 7-ой Вольного Союза Торговцев.

От Гильдии Хранителей Птиц.

Уведомление об официальном выражении благодарности.

К отправлению во все Залы Гильдии.

С большой радостью мы сообщаем о чести оказанной Эреку Данварроу, бывшему Хранителю птиц Удачного и действующему Мастеру Разводящему Птиц, за верную службу Гильдии. Этой благодарностью мы признаем его выдающиеся заслуги в программе по разведению птиц в Удачном и особенно, в программе по закреплению таких качеств, как выносливость и скорость.

Настоящим ему присуждается премия в шестьдесят серебряных монет, а кроме того, птицы этой линии и этой породы в дальнейшем официально будут называться Данварроузскими.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Серебро.

— У предгорий есть чудесные места. Они поменьше, но с потрясающим видом. Ближе будет охота. — Добавил Карсон, понизив голос, зная, что Седрик не ставит охоту во главу угла. Он повернулся к холмам и скалам, окружавшим город, и мечтательно засмотрелся на лесистые склоны.

— Ближе к диким землям. И дальше от всего остального, — кисло улыбнувшись отметил Седрик.