Кровь драконов. Пробуждение

Оставшись одна, начала старательно обдумывать создавшуюся ситуацию. Каким-то непостижимым образом захвачен Самаэль. Не думаю, чтоб этот кровосос блефовал. Ужасно то, что я ни с кем не могу связаться, значит либо нахожусь глубоко под землей, что вряд ли, потому как вижу в окошке вверху отблески дневного света, либо я нахожусь на значительном расстоянии от столицы. Скорее всего, я в родовом гнезде Картенов. Пункт следующий, я не могу использовать магию. Значит, либо с темницей что-то не так, либо с наручниками, либо мне ввели что-то в кровь.

Да, к неутешительным выводам я пришла. Никто не додумается меня здесь искать, настроиться на меня так же не смогут, как и я на них не могу. По ходу, я все-таки влипла по полной программе. Все предыдущие покушения выглядят так несерьезно на фоне произошедшего, что хочется смеяться и плакать одновременно. Мозг лихорадочно искал выход и не находил его. Учитывая, что и раньше меня пытались грубо устранить, все легко поверят, что очередное покушение таки удалось, и не стоит искать утерянное.

Думаю, они увидели, что наследник, пытаясь приручить меня, сам тоже постепенно привязывается, и приняли более действенные меры. Надеяться, что меня отсюда выпустят, было бы глупо. Скорей всего подержат на самый экстренный случай, как последний козырь на случай провала, а если у них все выйдет, вот тогда и замочат на пару с бедным Сэмом.

Не заметила, как прильнув к стене, задремала, или впала в забытье от отчаяния, уж и не знаю. Только очнулась от противного скрипа:

– Да смажьте вы хоть петли, – в сердцах завопила на вошедшего, потом только посмотрела на нового гостя в моей темнице.

Если быть точным, это была гостья. Очень высокая, стройненькая, с очень бледным, как у всех вампиров лицом, на котором алым пятном выступали яркие губы. Темные, почти черные волосы распущены по спине, но едва достигали лопаток.

Она медленно приблизилась ко мне, взяла рукой мое лицо, но я в гневе отшвырнула эту холеную белую ручку. Девушка усмехнулась:

– Ну что ж, давай знакомиться, Тиринаэль Оберон. Я та, у кого ты, благодаря давней хитрости и подлости твоих родных, забрала любимого мужчину. Я с самого детства любила принца, а ты жила где-то далеко и не подозревала о его существовании. Это мой отец нанял ту полоумную старуху, чтобы она указала на меня, как на единственный вариант для будущего брака. Но эта старая ветхая тварь вдруг начала вещать.

Девушка присела на полусгнившую скамью, которая наверно должна была заменить мне роскошную кровать.

– Осторожно, Иола, упадешь и испачкаешь свое великолепное платье. Судя по тому, как твой отец сокрушался из-за испорченного камзола, с одеждой у вас здесь на границе в глуши туговато.

– Значит, даже догадалась, кто я, – она проигнорировала мою колкость.

– Ну после того, как твой отец просветил меня по поводу его скромной персоны, догадаться о том, кто ты, не составляет труда, – я старалась быть вежливой, вряд ли еще представится случай поболтать с озверевшей от неразделенной любви вампиршей. – Тебя не было на балу по поводу нашей с наследником помолвки, как и твоих отца с сестрой. Что, забыли пригласить?

– Император решил обезопасить такое великое мероприятие, как помолвка его единственного наследника, – она не скрывала сарказма в голосе.

– Я не виновата в случившемся, ты и сама это знаешь. За всех нас решило Пророчество. Мои родители не только не нанимали эту старую каргу-вещунью, но и сами не прочь были бы помочь ей отойти в лоно Древней Богини для полного упокоения. Это вещание попортило нам много крови, стоило стольких минут разлуки близких людей.

– Ты любишь Денайттара? Впрочем, если у папы все получится, это уже не будет иметь никакого значения.

Я с интересом на нее уставилась:

– Получится что?

– Я не могу сказать тебе. – Она говорила, как зачарованная, медленно, четко проговаривая каждое слово, и все же безжизненно. – Мне жаль того, что случилось. Но в этом даже нет моей вины. Все задумывалось намного раньше. Но это не моя тайна, даже не папина. В первый раз он пытался все сделать сам, подсунув императору в жены свою любимую сестру. Все было бы ничего, но в какой-то миг она, по никому не известной причине, утратила магию.

– Как утратила? – сумела она меня заинтересовать своим бессвязным бредом. – Я же сама видела ее магическую ауру, и совсем не слабую.

– Я говорю не об общей магии, а о магии нашего рода. Мы можем подчинять своему влиянию всех, исключением почему-то явились высшие эльфы рода Аладрион и драконы. Когда Кендария попыталась подчинить императора Шейттара своей воле, чтобы сделать из него послушную марионетку рода Картен, произошло нечто очень странное, и она утратила все способности рода. У нее остался лишь стандартный набор заурядного мага. Папа подозревает, что с ней это сделал каким-то непостижимым образом сам Шейттар. Со своей первой брачной ночи она и стала злющей, как десяток ведьм, ненавидящей весь мир. Но ни в чем нам не призналась.

Иола перевела дух, а я воспользовалась паузой: