Кровь героев

Теперь задания Зайцев получал редко, брал за работу не много, не для денег устранял он тех, за кого ему платили (много ли привыкшему обходиться минимумом старику надо). Главное другое, то, что занятие, которому посвятил он лучшую часть жизни, давало ему ни с чем не сравнимое ощущение власти над людьми. Бог даровал людям жизнь, а он, Зайцев (привык за столько лет к этой фамилии, сроднился с ней), ставил точку в цепочке поступков зачастую незнакомых ему людей, приходя и уходя незаметно. И ни надежная, тренированная охрана, ни разные сигнализационные устройства не могли отвратить занесенную над головой жертвы руку Судьбы. И рукой этой был он. Пусть не сам принимал он решения, не сам выбирал объект, не все ли равно? Главное — работа возвращала ему молодость, оправдывала его существование. Вот она — настоящая власть.

Генеральные секретари, президенты, маршалы, генералы, окруженные сонмом помощников и порученцев, отдают приказы, и сотни, тысячи, миллионы людей отправляются на свидание с вечностью, но власть сильных мира сего призрачна и… слаба. Никто из них не гарантирован, что кто-нибудь из сотни не раз перепроверенных охранников не влепит им в лоб по тем или иным причинам кусочек свинца.

Другое дело он, Зайцев. Бывший подполковник нужен ему лишь как звено, связывающее с заказчиком. Сколько же дел было за истекшие четыре года? Да разве есть смысл считать? Люди забывали выключить газ в плите, или вдруг в чьей-то машине портились тормоза, кто-то под влиянием минутного порыва, вызванного стрессом, кончал жизнь в петле или прыгал с балкона. Кого-то пырнули ножом хулиганы в собственном подъезде. Да мало ли какие случайности подстерегают человека? Всего и не перечислишь… И вот наконец настоящее дело, оно и должно поставить точку в теперешней жизни Петра Степановича и… в судьбе отставного подполковника. Зайцев не сомневался, что сделал все правильно, «проверив» всех участников «игры», разыграв все карты и оставив на руках одного лишь козырного туза.

И… даму.

Петр Степанович выключил воду и, тщательно вытерев сильное мускулистое, несмотря на годы, тело большим махровым полотенцем, отправился в комнату, чтобы надеть свой рабочий костюм.

* * *

— Да не все ли тебе равно, Инга я, Наташа или там Галя? — с вызовом спросила Климова Инга, делая зачем-то ударение на последнем имени. — Разве это снижает остроту ощущений? — Она усмехнулась и погладила любовника по плечам и груди. — Или я ошибаюсь?

Нет, что касалось остроты ощущений, то факт наличия у Инги второго имени, остроты этой ни в коем случае не снижал. Даже, пожалуй, наоборот. И все-таки…

Рыжий парик, о котором Саша решил пока не спрашивать, то обстоятельство, что случайная, как казалось, подружка встретилась ему сначала на шоссе, а потом загадочным образом спасла от погони, вытащив, можно сказать, из самых лап милиции, не могли не озадачивать. И что это за многозначительные намеки на Галю? Хотя обычное же имя… Просто совпадение! И все-таки…

Не дав Климову сказать ни слова, Инга прямо с порога набросилась на него, точно кошка, и они оказались в постели. Прошло немало времени, прежде чем Саше удалось спросить ее о визитах странного цветоносца и его доброхотши соседки Светы.

— Да забудь ты о них, — махнула рукой Инга.

— Ну что ты, разве такое забудешь, милая? — спросил Саша. — Что же станется с бедными детками, которых так любит Михаил Арсеньевич… ах, простите, Андреевич, ну пусть так. Так как же ваша любовь?

— Какие еще детки? — Девушка, прищурив глаза, посмотрела на Александра. — И какая, простите, любовь? Знать не знаю, ведать не ведаю, о чем это вы?

— Нет. — Климов нацепил на лицо маску притворного безразличия. — Собственно, я говорю о Наташе, которой, кстати, не завидую. Ей сегодня непременно станут открывать глаза. Как ты думаешь, а она, ну, Наташа эта, нас с тобой на свадьбу позовет? Или нет?

— Думаю, что и на крестины первенца тоже.

— Тоже «да», или тоже «нет»?

— Тоже «нет». Этой девчонке вообще не повезло: ей приходится жить в необъятном, изнемогающем от любви к народу сердце господина Маложатова, — усмехнулась Инга. — Угораздило же, а?

— Ну, в этой квартире еще кое-кому тоже не слишком подфартило, — ответил Александр своей подруге. — Тебе, наверное, не везет на мужиков, а? Я, милая, в бегах. Гаишники — ерунда, без меня просто не могут жить доблестные стражи порядка Центрального околотка. Да и это еще не все — Федеральная служба безопасности, в лице неизвестных мне типов в серой «девятке» и моего армейского товарища, ныне майора этой самой службы, мсье Богданова, который, кстати или некстати, довольно прозрачно намекнул мне, что я заинтересовал, ко всему прочему, еще и мафию в лице Адыла Мехметова. Тут почти полный джентльменский набор. Но и это еще, если разобраться, не самое веселое. По городу шляется какой-то маньяк с «пушкой» и крокодиловыми челюстями, поедая моих знакомых, друзей и родственников. Так что, если меня в ближайшее время не посадят, то пришьют. И что уж лучше, я, право же, не знаю…