Кровь героев

— Да возьми же ты трубку, наконец! — истерическим голосом воскликнула Нина. — Я с ума сойду от этого трезвона.

И действительно, надсадный сигнал повторялся и повторялся с завидной настырностью уже минуты три. Звонивший, очевидно, был уверен, что тот, кто ему нужен, находится дома. Носков поднял трубку.

— Да… да… нет, сейчас это невозможно… но вы не выполнили еще один пункт договора… Хотя это теперь неважно… Мне на него наплевать… Просто найдите то, о чем я вас просил… Нет, нет, это мне не подходит, я даже готов увеличить гонорар, но работа должна быть закончена… Алло, алло! Нас что, разъединили? — Владлен Валентинович озадаченно посмотрел на издававшую короткие гудки трубку. Оборотень бросил трубку? Дурное предчувствие охватило Носкова. А может быть, он страшно переутомился за последние дни? Надо увеличить охрану. Двое парней с «пушками» сидят внизу в машине около подъезда, в который простому смертному и не войти: кодовые замки, современный видеофон, сторож.

«Сторож? — горько усмехнулся Владлен Валентинович, кладя трубку на рычаг. — Замки? Видеофон? Охрана? Ребята с автоматами? Полно! Хотя, если Таджик, как он любит это делать, попрется с пулеметиком, шум поднимется, и я тем временем, может быть, убежать успею… А черт! Скверно, когда приходится рассчитывать на авось!.. — Владлен Валентинович, вздохнул и поежился от охватившего его вдруг озноба. Тут в голову ему пришла диковатая мысль. А если натравить Оборотня на Мехмета? Сколько у Адыла людей? Человек десять? Двадцать? Пятьдесят?.. Ох, не расплачусь!»

И все-таки, не желая расставаться с такой соблазнительной идеей, Носков попытался прикинуть, много ли шансов у Мехметова с командой против Оборотня. Выходило, что немного. Вот только где найти денег, чтобы заплатить за такую акцию? Может быть, Нинку раскрутить? Напугать и… Не дура же она? Да нет, она к своим мильончикам только через полгода доступ получит… Но какова идея! Этот чудовищный тип… Он все может! Если бы Владлена Валентиновича сейчас спросили, кого на этом свете боится он более всего, исполняющий обязанности директора коммерческой фирмы «Лотос» не колеблясь ответил бы: «Его».

Однако Носкова спросили совсем о другом.

— Кто это звонил? — недоверчиво прищурив глазки, поинтересовалась Нина и, когда Владлен Валентинович, отмахнувшись от не в меру надоедливой подруги, ответил, что, мол, по делу, заявила: — Не ври!

— Я не вру.

— Врешь! Врешь! Врешь! Все врешь! Только и делаешь, что врешь. Всем. И больше всех мне! — Голос Нины срывался на истерику. — Это ты нанял убийц!

— Послушай-ка, ты!.. — Носков едва сдержался, чтобы не выразиться. — Заткнись! Тебе крупно повезло, милочка, что муженек твой отдал Богу или дьяволу, уж я не знаю кому, душу, и тебе теперь достанется и его хата, и бабки, те, что на счетах и в ценных бумагах… Так что тебе следует радоваться такому повороту судьбы, а не рвать мне последние нервы!

Воспользовавшись паузой, понадобившейся Владлену Валентиновичу для того, чтобы набрать в легкие побольше воздуху для продолжения своей запальчивой речи, Нина воскликнула:

— А дача? Она, между прочим, записана на Сашку Климова, так, видишь ли, его мамаша просила на смертном одре! При жизни Юры он и заявиться туда не смел, а теперь меня в два счета вышвырнет! Все только и хотят обидеть беззащитную вдову. Вчера вот, пока я у нотариуса была, кто-то квартиру обшарил…

— Что-нибудь пропало? — вкрадчиво поинтересовался Владлен Валентинович. Ведь это он, отвезя Нину на ее же машине к нотариусу, испросив у нее разрешения, воспользовался не только машиной, но и ключами… Ему с большим трудом удавалось до сих пор уклоняться от решительного разговора с Ниной. Еще, чего доброго, новоиспеченная вдова вздумает накинуть на его многострадальную шею петлю из цепей Гименея, а там, у него на шее, и так уже — Таджик, Мехмет и проклятые бабки! Нет у него сил сейчас обороняться… Сцапает его милашка, возьмет тепленьким… А черт! Не успеет! Если Оборотень не выяснит, где деньги, ему, Носкову, надо будет о гробе думать, а не о браке!

Странное выражение, мелькнувшее в глазах любовника, не ускользнуло от внимательно наблюдавшей за ним Нины. Однако она не блистала умом, а посему со слезой в голосе заявила:

— А как же! Колье брильянтовое, что мне Юрочка на свадьбу подарил, и…

Нина уронила лицо в ладони и заплакала от искренней жалости к себе. Это буквально взбесило Носкова, и он заорал:

— Ах ты, лживая сука! Все ты врешь! Я у тебя и жженой спички не взял!

— Ты? — оторопела Нина. — А…

Но он не стал ее слушать:

— Все ее обижают, все обворовывают! Дачу отняли… Да и без дачки этой куш ты отхватила хороший! На всю жизнь хватит, если с умом, если на тряпки, кабаки да мальчиков тратиться не будешь! — продолжал злобствовать Носков. — А мне знаешь какое наследство досталось? Долги одни! И по фирме, Юрочка твой, мать его так, свое и общее путал будь здоров как! Да и за этот нелепый кидняк я еще не расплатился, да Оборотню должен… — Он осекся, поняв, что проговорился об «Иване Ивановиче».