Кровь героев

— Что?! — подскочил Климов. Лично Адыла Мехметова он, конечно, не знал, но слышал о нем много.

— Торговля оружием и наркотиками, — добавил Богданов совершенно будничным тоном, точно Мехмет торговал шашлыками из собачины.

— Так, может, он и пришил Паука! — воскликнул Саша. — Обиделся — и пришил. Этот все может!

— Нет, — решительно покачал головой майор. — Его не было в городе, к тому же Мехметову не выгодно поднимать шум, а люди его иначе работать не умеют. Вспомни, как изящно была снята охрана на даче твоего отчима. Таджик, который выполняет для Мехметова подобного рода поручения, может пострелять из автомата, захватить кого-нибудь на улице или прямо дома и с радостными криками и барабанным боем препроводить в какой-нибудь подвал, опустить в трюм, как это у них называется, чтобы выбить нужную информацию, а потом вышвырнуть обезображенный труп в заросший бурьяном овраг или утопить в реке. Чурки, они и есть чурки… Но для нас с тобой это не главное… Главное… — Он сделал паузу. — Главное, что теперь он вернулся и будет искать деньги, а ты — неизбежно попадешь в круг лиц, на которых падет его подозрение…

— Да какого хрена я-то?! — возмутился Климов, которому почему-то не льстило такое повышенное внимание со стороны этого совершенно не склонного к шуткам субъекта. — Я от тебя

впервые услышал об этих деньгах!

— Неважно, — не согласился Богданов. — Ты был на даче перед смертью хозяина… Да, да, не один ты, но это ведь не исключает подозрений, правильно?

— Ладно, а какого хрена тогда ты говорил мне, чтобы я покрутился, — Климов язвительно подчеркнул этот самый глагол из лексикона майора, — среди ближайшего окружения Лапотникова? Если деньги были у Паука… а менты их не нашли. Значит, их украл убийца, или Лапоть их так запрятал… Где? На даче? Не верю я, что он их у кого-нибудь… Никому он не доверял! Хотя Галька и утверждала, что ей… Слушай, а если Мехмет решил, что он у нее бабки приныкал? Так ее же убили, черт подери! Что за чертовщина, ефрейтор Богданов? Ты решил крокодила на живца ловить?

— Какого еще крокодила?

— Объясняю для непонятливых. — Климов набрал воздуху в легкие и продолжал: — Приехал Василий Иваныч в одну развивающуюся африканскую страну, где послом Страны Советов оказался, как ты сам понимаешь, Петька. Приводят легендарного комбрига на берег реки, по которой этот самый Петька и мчится на катере, а позади, значит, негр на водных лыжах. Василь-Ваныч покрутил усы и говорит местным начальникам, что, мол, вот какой Петя молодец, водный спорт развивает. А те стоят хмурые такие, Василий Иваныч не поймет, чего это они, а они как раз и отвечают: «Это, мол, товарищ Чапаев, ваш Петя не спорт развивает, а крокодила на живца ловит». Василий Иваныч задумался и спрашивает, много ли поймал? «Много, — отвечают, — крокодиловая кожа у нас теперь главный предмет экспорта, ей одной родимой и живем». Чапай опять задумался и говорит: «Молодец Петька — и спорт развивает, и экономику поднимает! Право, молодец!»

Приехали, — недовольно пробурчал майор. — Не хочешь, можешь отказаться.

— И хилять обратно в камеру?

Богданов пожал плечами.

Климов задумался.

— Извини, старик, — произнес он. — Я денежки казенные уже тратить начал, бензину вчера полбака сжег в этих пробках… Да и костюмчик вот коллеги твои порвали, усердно стараясь убедить меня в том, что я вчера убил эту самую Галю. — Саша ткнул пальцем в порвавшийся по шву рукав. — Я уж грешным делом думать начал, не я ли и в самом деле загрыз ее в порыве африканской страсти? Клянусь тебе, раньше за мной такого не водилось.

— Ну во-первых, это не мои коллеги, — веско поправил Климова майор. — А во-вторых, не надо борзеть, когда с ментами разговариваешь.

— А чего я такого сказал? — вспетушился Климов. — Тебе бы не надоело подобный идиотизм выслушивать?

— Надоело не надоело, — рассердился Богданов. — Какого черта ты там плел Нестерову про какого-то Эйрика да Анслена де… де Ша…

Александр и действительно в ответ на уже набивший ему оскомину вопрос опера начал перечислять своих сообщников, называя имена героев, описанных в манускрипте мессира де Шатуана. Нестеров кинулся записывать, но, поняв, что над ним попросту издеваются, пришел в бешенство.

— Не мучайся, Валь. Де Шатуана, — пришел на помощь майору Климов, — звучит красиво, а в переводе с французского означает всего лишь нечто вроде Совин, у папаши его блатная кликуха была Сова.

— Ты чего мелешь, а? Чего мелешь? — с некоторой опаской (уж не спятил ли Сашка) глядя на старого армейского приятеля, забормотал Богданов. — Какая блатная кликуха, какая Сова? Кто такой?

— Жил такой мужик в средневековье, у него два сына было…

— Один умный, а другой дурак?

— Приблизительно, — согласился Александр. — Так вот, дурак обратился волком и перегрыз глотку умному… Сам лично в газете читал, в экстренном выпуске, — продолжал паясничать Саша. — Хошь, поднимемся, и ты прочитаешь?

Богданов, к Сашиному удивлению, согласился.

— Дальше я сам еще не читал, — запротестовал Климов, отбирая у майора листы перевода. — С тебя пока и этого достаточно.