Кровь героев

Детство. Середина семидесятых. Маленький домик на окраине черепичного Львова. Круглоглавые православные церкви, латинские костелы: готика, барокко. Чистенькие беленькие занавесочки на окнах. Запах сгорающего в печи угля. Бабушка. Мать бывала дома нечасто. Большую часть времени она проводила в неврологическом диспансере. Отец? Геройски погибший летчик-испытатель. Что обычно врут психованные мамаши своим несмышленым чадам? Позже ведь все равно узнала: родитель отвалил, что называется, от родимого причала и «был таков», когда дочь еще и «мама» говорить не умела.

На нее всегда обращали внимание. Невысокая, худенькая, она, тем не менее, с довольно раннего возраста привлекала к себе мужчин. Такой, как сейчас, — в двадцать пять, Наташа помнит себя уже лет двенадцать.

Тогда все и случилось. Появилась своя компания. Парни на настоящих мотоциклах… А как здорово самой управлять таким ревущим «зверем»! Скорость, свист ветра, бьющего в разгоряченное лицо. Потом, конечно, немножко вина, сигаретку. Почему бы нет? Она ведь уже взрослая девушка. Неумелые, но настойчивые руки приятеля. Не так уж все и плохо, но зачем здесь его друзья? Чего они хотят? «Тебя, детка!» То, что произошло дальше, не поддается никакому объяснению… Ужас, объявший комнату. Дикие крики. Звон выбитых стекол. Рушащийся стеллаж с книгами. И кровь, кровь всюду.

Затем следствие, обследование. Суд, на котором едва уцелевшие насильники получили условный срок. Мать (ее как раз выпустили из больницы), оравшая: «Ведьма! Упырь! Волчица!» Бабушка, утешавшая внучку: «Мать не слушай, она такая, потому что от немца родилась. Ходил за мной один. Боялась я, что в Германию угонят… Лучше б угнали. Он вроде приличный был… А взял силком… Она родилась, а тут… Советы… то есть наши пришли…»

Школу пришлось сменить, но и это не помогло. Не столь и велик город, чтобы не расползлись по нему слухи, один чудовищнее другого. Доучивалась в Житомире, жила у бабушкиной сестры. Постепенно все забылось. Появились друзья. Началась перестройка. Инга окончила школу, затем курсы машинисток. Пришла работать в учреждение с длинным названием. Скучно и грустно. Начальники — плешивые коротышки в усыпанных перхотью синих кургузых пиджачках. А глазки так и сальнеют, а слюнки так и текут! Да на кой черт ей их убогие предложения?

У нее есть парень. Молодой, красивый, сильный. Умный. Университет закончил в Киеве. Ну не детей же ему учить в родной глуши? Big business — big time. Тут кооперативы расцвели, распустили бутончики, как утренние цветочки. «Бабки», тачки, тряпки. Учиться пробовала, получалось и интересно было, но не закончила. Смешно вспомнить теперь, ребенка хотела… Хорошо, что не успела забеременеть, а то, как мать и сама Инга, росло бы чадо без отца. Нет, не бросил, не загулял… Убили. Знала — кто. Прокуратура Жовтнего района в Киеве, где все и случилось, — тоже. Преступники отделались сильным испугом и, надо думать, немалыми пожертвованиями на нужды служителей Фемиды.

Но справедливость восторжествовала. Инга разобралась сама. Кровь за кровь. И поняла, что мать не зря называла ее волчицей… Пришлось бежать и скрываться. Именно тогда она стала Наташей… Чего только не произошло за это время, чего не случилось. И вот теперь, «за границей», в России, на матушке-Волге сидит она за столом в квартире, которую снимает, и пьет кофе с итальянскими пирожными, слушая болтовню Светы про ее мужа да ребенка.

— Опять без работы? — машинально спросила хозяйка свою гостью, не особенно и вслушиваясь в то, что говорит Света, муж которой, избрав себе своеобразную профессию «сезонный рабочий», работал сезонами — когда припрет. Вот Светка и рыдает — малыша кормить нечем. Тот болеет, и ей приходится дома сидеть. Да и действительно, кто возьмет ее на работу в наше-то время? Кому нужны работники, вечно сидящие на больничном? Мать с отцом (он инвалид) на пенсии, многим ли помочь могут? Наташа иногда дает соседке взаймы, та обещает отдать, но, разумеется, и они обе это понимают, не отдает и не отдаст. Просто нечем.

— Устроился, — не желая подводить супруга, ответила Света. — Да там платят нерегулярно.

«А ходит он туда регулярно?» — захотелось Наташе уточнить, но она только кивнула в ответ.

Дальше Света перевела разговор на свою любимую тему о взаимоотношениях полов. Поначалу она считала Наташу путаной, но, познакомившись ближе, поняла: мужчин соседка к себе не водит, ночует почти всегда дома (чего не заметишь, живя с человеком на одной лестничной площадке?).

— А у тебя сейчас поклонник есть? — поинтересовалась любопытная Света.

— Нет, — ответила Наташа. Ее даже не раздражало, что соседка регулярно сует нос в ее личную жизнь. Это было понятно. Что интересного могло произойти в жизни Светы? Наташе все про нее уже известно, из ее же собственных рассказов. Два коротеньких романчика, еще три случайные связи, просто так, потом Дима, любовь, загс, роддом. И… жизнь, про которую так и хочется сказать словами из песни: «И вся-то наша жизнь есть борьба!»

«Боже, что за дурацкое слово "поклонник"?»