Кровь изгнанника

– Я к тому, что, когда солнце зайдет, тут лучше не оставаться.

– Ты же говорил, что здесь безопасно, – напомнил Фельгор.

– Ну, на болоте или в сосновом бору тоже безопасно, – сказал Бершад. – Только не по ночам.

Он начал протискиваться сквозь заросли, одной рукой рубя колючие лианы и кусты, а другой отшвыривая ветви в сторону. Через несколько шагов ему пришлось надеть маску, чтобы шипы не исцарапали лицо. Бершад поднес кинжал к очередной багряной лиане, и тут его снова оглушило, но на этот раз звук был громче и дольше. Со всех сторон в ушах барабанной дробью отдавался перестук тысяч звериных сердец, как будто он разом слышал каждое насекомое, крысу и змею.

– Что за хрень! – Бершад сорвал маску, прислонился к дереву, сделал шаг вперед, поскользнулся и упал.

– Сайлас! – Роуэн схватил его за руку; голос прозвучал как дикий рев. – Что с тобой? О боги, у тебя кровь из носа так и хлещет!

– Шум… – пробормотал Бершад. – Здесь так шумно…

Он заткнул уши, но от этого стало еще хуже. Он сделал несколько медленных, глубоких вдохов – не помогло. В глазах потемнело.

– Что делать? – спросил Фельгор. – Он как будто нанюхался опия…

Рев в ушах Бершада не прекращался.

– Это из-за драконьего логовища, – сказала Вира. – Бершада надо отсюда вытащить, и чем скорее, тем лучше.

Бершад почувствовал, как его взяли под руки, подняли и протащили несколько шагов. Он слышал биение сердец своих спутников лучше, чем свое собственное. Дикий хор звериных голосов не смолкал. На миг все звуки смешались в мелодичную волну.

А потом все стихло. Навалилась темнота.

24

Бершад

Неведомые земли, Вепрев хребет

Бершад очнулся, лежа на спине. Над ним синело небо. Слух вновь стал нормальным: легкий ветерок, далекий птичий щебет. Сердце мерно билось в груди.

– Ты как?

Бершад приподнялся на локтях. Рядом с ним сидел Роуэн, разглядывая небольшую склянку, в которой виднелась полоска темно-зеленого мха с крошечными голубыми цветочками.

– Это он?

– Ага. Я сначала попробовал спартанию, но она не помогла, а я прямо не знал, что с тобой делать. Ты весь трясся, а из носа ручьем хлестала кровь. Я уж думал, помрешь. Ну, забрался поглубже в логовище, нашел этот мох под каким-то корявым деревом, сорвал горсточку и запихнул тебе кусочек в глотку. Вот ты и оклемался. – Роуэн отвел взгляд. – Я потом хотел еще набрать, но забыл где. В общем, мы тебя вытащили на свежий воздух.

– Ну, главное, что ты меня спас, Роуэн.

Бершад почесал бороду и огляделся. Его спутники устроили привал под раскидистым дубом в небольшой долине среди высоких гор.

– И сколько я провалялся без чувств? – спросил Бершад.

– Примерно час.

Бершад размял руки. Поморгал. Все было в порядке. Как обычно.

– Вира с Фельгором взяли Альфонсо и пошли за водой. – Роуэн указал Бершаду за спину.

Вдали виднелось большое синее озеро. Бершад разглядел на берегу ослика и две человеческие фигурки.

– Со мной такого никогда не бывало: ни в детстве, когда я лазил по драконьим логовищам, ни десять лет назад, когда балары вели меня этой дорогой.

– За десять лет много чего случилось.

– Ага. – Бершад покачал головой. – Мне показалось, что весь мир вокруг… просыпается.

– И ты чуть не умер.

– Значит, буду держаться подальше от драконьих логовищ, чтобы такого больше не повторилось.

– Это ты сейчас так говоришь, Сайлас. А потом – кто знает.

– В жизни ничего не скажешь наверняка.

Роуэн посмотрел на склянку со мхом и протянул ее Бершаду.

– Вот, пусть всегда будет при тебе.

Бершад замялся:

– Я не хочу им пользоваться. Только при крайней необходимости.

– Ты же собираешься убить императора.

Бершад кивнул. Ради этого все и затевалось.

– Так вот, это тот же самый мох, который малец положил тебе на рану в Выдрином Утесе. Понятное дело, у алхимиков он есть, потому что только они шастают по драконьим логовищам. Тогда этот мох тебе здорово помог. Мало ли, вдруг ты попадешь в какую переделку, и вот тогда пригодится.

Бершаду было не по себе от того, как влиял на него мох, однако он понимал, что Роуэн прав. Императора Мерсера окружают десятки телохранителей. Мох давал Бершаду хоть какую-то возможность подобраться поближе к императору. Бершад взял склянку и задумался, куда бы ее спрятать. В конце концов он сунул ее в узел волос на затылке – и не заметно, и не разобьется. Хорошо, что он привык годами обходиться без гребня.

– Вира про меня знает, – вздохнул Бершад.

– Я так и думал, – сказал Роуэн. – Ну, эта не проболтается. Такая женщина как раз для тебя.

– Какая такая? – спросил Бершад, глядя на озеро.

Вира с Фельгором уже возвращались к ним, навьючив на Альфонсо два больших бурдюка.

– Суровая, – сказал Роуэн. – И честная.

– Полная противоположность баларину, который тебе очень нравится, – заметил Бершад.

Роуэн хмыкнул:

– Просто он похож на моего младшенького, По.

– Как это?

За все эти годы Роуэн почти ни разу не говорил о своих родных.