Кровь как лимонад

— Палец отрезали? Зачем? — он вдруг оглянулся, будто тот, кто мог ответить на его вопросы, стоял у него за спиной.

— Ладно, надо идти работать, — сказал пожилой опер.

Он затушил окурок и через открытую входную дверь кинул его на лестницу, где стоял сержант и виднелась пара любопытных лиц то ли понятых, то ли просто обывателей. Артемьев еще раз покачал головой, пробормотал:

— В который раз жалею, что в свое время не поступил в педагогический. Сейчас был бы трудовиком. Или историком. Спал бы по ночам, два месяца отпуска летом, — и он пошел в комнату, откуда слышались голоса.

Миха открыл дверь на кухню, где было холодно из-за открытой форточки. Запах пороха, висевший в квартире, на кухне почти не ощущался. Или он уже привык? Возле старого обеденного стола, застеленного клеенкой — стандартная деталь интерьера недорогой съемной квартиры, — сидел Марк. Выглядел он куклой вуду, в которую воткнули гвоздь.

— Марка, — позвал его Костров.

Новопашин поднял на него глаза — не сразу, а с усилием, будто его взгляд весил центнер.

— Ты как, дружище? — спросил Миха.

Марк не ответил, только произнес:

— Как он прошел мимо меня?

— Кто?

— Убийца. Я же, считай, караулил у подъезда. Отлучился на десять минут — и все. Ее убили…

Он выглядел как человек, затеявший устроить вечеринку, а потом внезапно вспомнивший, что у него нет друзей. Такой же потерянный.

Костров помолчал, потом спросил:

— Приступ был?

— А?

— Спрашиваю: у тебя был приступ?

— Да, был. Несильный.

— Оклемался?

Марк воткнулся взглядом куда-то в грудь Михе.

— Я нормально.

— Вижу, — кивнул Костров.

— Не беспокойся, Костер, — сказал Марк. — Я в порядке.

Миха оперся спиной о древний холодильник, позвоночником ощущая его угол. Ему вспомнилось, как он заплатил за первую ночь Марка с Алькой. Не хватило бы ему тогда денег, наверное, не было бы ничего сейчас.

* * *

Ночь, когда они вдвоем уехали из «Реалити-шоу».

Рассчитавшись с «продюсером»-сутенером, Миха остался со строившей ему глазки Хищницей. Назавтра он позвонил Марку и сказал, что на вторую девушку денег не хватило.

— Напился в хлам — чтобы уже не стоял, и не так было обидно — и вернулся домой, — услышал Марк его голос в трубке. — Надеюсь, ты потрахался за двоих, счастливчик. И еще — что девчонка стоила своих денег. Потому что цена у нее, Марка, как у «порша». Пусть даже и подержанного, но все равно…

— Угу, — невнятно произнес Марк.

После короткого диалога он нажал отбой, привлекая к себе Альку-Рокстар, которая лежала в его постели, подперев ладонью голову, и смотрела на него.

Она действительно походила на «порш». Когда он ночью входил в нее, руки девушки блуждали по его телу, касаясь его лица, плеч и гениталий. В том, как она занималась сексом, все было продумано до мелочей, как в хорошем автомобиле, все было… эргономично. Первый (в ту ночь и за долгое время) его оргазм был похож на страшной силы лобовое столкновение с несработавшими эйрбэгами и непристегнутыми ремнями безопасности. Сказалось долгое воздержание Марка. А может, это его алкоголь так гладко лег на фрибейс, которым Алька зарядилась перед своим выступлением в «Реалити-шоу». Некоторое время он лежал, рассыпавшийся на осколки. Потом еще были столкновения — боковое по касательной и вновь лобовое. Настоящий краш-тест. Днем, невыспавшийся, с гудящей головой, он проводил Альку, вызвав ей такси. В какую-то секунду ему захотелось поцеловать ее, но он сдержался, вспомнив, кто перед ним. Ограничился тем, что взял номер телефона.

Марк позвонил ей через пару дней, в течение которых вспоминал их проведенную под стимуляторами ночь. Она ответила, что занята, но уже ближе к вечеру набрала его сама. Сказала, что сможет приехать к нему и остаться до утра.

— Бесплатно, — добавила она, — если накормишь ужином.

Повесив трубку, он ощутил в груди непонятный подъем.

Готовка никогда не была сильной стороной Марка, но он знал несколько секретных рецептов, почерпнутых из кулинарных передач, которые смотрела его бывшая. Варишь макароны (недовариваешь — и получается паста), добавляешь соус из потушенных томатов и кильки, посыпаешь пармезаном (прибалтийским), заправляешь оливковым маслом и бальзамическим уксусом (обе бутылки остались от жены) зеленый салат, огурцы и перец — вот и ужин в итальянском стиле, а ты сам прямо шеф-повар, выписанный с Сицилии.

— Думала, тупо закажешь на дом пиццу, — сказала Алька, накручивая спагетти на вилку, — а ты вон как расстарался.

Марк промолчал и подлил в бокалы белого вина.

— Ты очень красивая, — сказал он девушке.

Та сделала неопределенный жест. Пояснила, наматывая светлую прядь на палец:

— Просто мейкап. Я прямо со съемок к тебе.

— С каких съемок?

— Уверен, что хочешь знать? — внимательно посмотрела она на него.

Марк не был уверен. Пока он ничего не знал, у него оставалась надежда, что съемки, с которых она приехала, — это реклама нижнего белья или парфюма. Или фотосессия для корпоративного календаря какой-нибудь организации. Но он попросил:

— Расскажи.

Информацию о себе выдавала она неохотно, обычно в постели, когда они курили, отдыхая после секса.