Кровь как лимонад

Павильон АЗС на Обводном, изукрашенный логотипами нефтяной компании, внутри был светлым и пахнущим пластиком от канистр со стеклоочистителем и краской от свежей прессы на журнальной стойке. Зона кафе с несколькими столиками была вынесена вглубь, к большим окнам, выходящим на набережную. Настя направилась к одному из столиков, попросив Жеку взять ей кофе.

Жека подошел к оператору, стоявшему за кассой — молодому парню с реденькой русой бородкой и в футболке со странными числами через запятую. Заинтересовался, уперся взглядом в них, вычисляя логику последовательности.

— Это числа Фибоначчи, — заметив Жекин интерес, пояснил оператор.

— А-а-а, — протянул Жека, сделав вид, будто бы что-то понял.

— Ряд чисел, в котором каждое последующее равно сумме двух предыдущих, — дал еще одно пояснение оператор, проводя пальцем по груди. — Уловил?

— Ага, — кивнул Жека, складывая числа на футболке. Строгая математическая логика ему понравилась, надо запомнить. — А зачем это нужно?

— Да так, красиво, — ответил парень.

— Как узоры на окнах в морозный день?

— Ну, вроде того.

— Понятно… Два американо с молоком и… Есть у вас что-нибудь перекусить?

— Перекусить? Пара медных проводов подойдет? — ухмыльнулся оператор. — Трюфли, роскошь юных лет?

Начитанный сукин сын, беззлобно подумал Жека.

— Хот-доги есть.

Жека подумал, что хот-дог — то, что надо, чтобы напоминало ему весь обед о пальцах бывшего владельца «субару». По крайней мере, об одном из десяти — о том, что валялся сейчас в бардачке.

— А что-нибудь еще?

— Гамбургер с сыром.

— Два, пожалуйста.

По-европейски посвистывая в такт похожему на «The White Stripes» гитарному инди, негромко играющему из колонок у него за спиной, оператор соорудил два гамбургера, прервавшись, чтобы принять плату за тридцать литров дизеля от небритого мужика, подъехавшего к заправке на забрызганном грязью «мерине».

— Вот, пожалуйста, — передал оператор Жеке гамбургеры, уложенные на картонную тарелку. — Горчица, кетчуп… Приятного аппетита.

Жека заплатил за кофе и еду и попросил:

— А можно музыку чуть погромче?

— Да без проблем, — оператор подкрутил ручку громкости. — Так нормально? Танцевать на столах не собираетесь? А то я их только протер.

— Нет, — засмеялся Жека. — Пока просто послушаем.

— Это «Blood Red Shoes», если понравится.

— Спасибо, уже нравится.

— Они крутые! — сказал оператор и взялся за раскрытую книжку, лежавшую у кассы. Книга называлась «Математическая теория наводнений».

Держа в одной руке гамбургеры, в другой — картонные стаканы с кофе, Жека направился к столику, за которым его дожидалась Настя.

— Я думала, ты сейчас начнешь всем этим жонглировать, — сказала она, когда Жека поставил все на стол.

— Могла бы и помочь, кстати, — заметил Жека.

— Извини. Мне жутко стыдно, — ответила Настя с серьезным лицом, но смеющимися глазами. — Я вымою посуду, договорились?

— Я взял два гамбургера на случай, если ты все-таки захочешь.

— Спасибо, ешь сам, — Настя сняла пластиковую крышку со стакана и сделала глоток. Как кошка зажмурилась от удовольствия. — Вкусный кофе.

Гамбургеры тоже были вполне приличные.

— Я тут чуть в аварию на перекрестке Московского и Обводного не попала, — поведала Настя. — Такие курицы ездят за рулем — ужас. Выперлась на встречку и мне же и сигналит, да еще показывает — мол, у меня ребенок в салоне. Уступай мне место!

Жека поморщился:

— Меня уже только то, как они себя называют — «мамочки» — выбешивает. Есть ведь хорошее слово — «мама». Мама рыла раму. А Мамочка — это беспризорник был такой в «Республике ШКИД», вороватый и одноглазый. Суки — тупые и страшные. Выполнили свою социальную функцию — все, можно не краситься, и ноги не брить. У нее же младенчик — такое «солнышко» и «рыбонька». А муж от этой коровы к шлюхам ходит из семейного бюджета, пока она в социальной сети фотки экскрементов своего «солнышка» выкладывает с комментами: «Вот, это мы сегодня покакали». И пишут это с ошибками. И задрали со своими колясками и детским питанием — только из Финляндии, а то «наш ре ничего другого не ест». Денек — другой бы не покормили — сразу бы хлеб стал черный жевать. Стерилизовать таких надо при наступлении половой зрелости, а то рожают не детей, а спиногрызов. И линейки у них в подписях на форуме: «Нашему Лисенку 5 лет 11 дней». «Наш брак заключен на небесах столько-то лет, столько-то зим». Мы раз с Гарфилдом и приятелем его Чучупакой забрались на такой форум, они крякнули его как настоящие Анонимусы, и мы поменяли все эти надписи, — Жека улыбнулся, вспомнив. — «Моей Анюточке 8 лет 5 месяцев 6 дней, а она все еще ссытся в постель». «Столько-то лет и месяцев моему шестипалому альбиносику Димуле. Ой, а него еще рога растут!». Не сказать, что сильно умно это было, но весело. Удовлетворили свои антисоциальные позывы…

— Смотрю, ты любишь детей, — засмеялась Настя. — И их мам.

— Не говори. Однажды я сброшу на город контрацептивную бомбу…

— И как, не стыдно за такие мысли?

— Да не особо, если уж по-честному… Интересно, а какой у тебя в жизни был поступок, за который до сих пор стыдно больше всего?

Настя хмыкнула и объявила: