Кровь королей (СИ)

— Ну, вот вам задачка, — облизнул старейшина губы, чуть призадумавшись, — Если Высший Совет не имеет права вмешиваться в правление короля при его жизни, а последующий король не имеет права изменять последнее решение короля предыдущего, — сделал он паузу, осматривая всех в этой знатной компании, чтобы каждый уловил суть вопроса, — что бы стало с миром, если б перед своей смертью прежний король отдал приказ, например, просто всех убить, вырезать всех жителей вокруг. М?

— Ну… Наверное, пришлось бы всё-таки реорганизовывать правила на такой случай, это ж немыслимая ситуация, — раздалось справа, судя по тембру, от Ирмингема Ле Фро.

— Возможно, в таких случаях страха просто не должна слушаться умершего короля? Что там говорится в официальной присяге его величеству при коронации? — попросил напомнить Гладширский правитель.

— Вы, видимо, очень плохо слушали вопрос, — улыбнулся Сорокопут, — Совет не имеет права вмешиваться в правление короля при жизни! — выделил он это и задрал указательный палец правой руки кверху, — Но если в условиях задачи король уже мёртв, то есть перед смертью отдал некий приказ и умер, то Совет уже вправе отменять царящее в меж-правлении распоряжение перед избранием нового монарха.

— Мудро, мудро, — призадумался Ролан, — Что ж, задачкой встряхнулись, мозги протрезвели, кто из вас не побоится бросить вызов моей дочери качеством обучения ваших сыновей, а? — быстро вернулся он к своей затее, не отпустив мысль, как бы не пытался отвлечь его этой своей задачкой старейшина, — Кромвелл, я так понял, уже согласен, — припомнил он ответ того про Дрейка.

— Кваланару сейчас семь, я поучаствую в пари, если вы не против, — произнёс Утгарт, — Лет через пять он будет способен посоревноваться с кем угодно. А то, что он всегда будет помоложе Горация или Дрейка, или Годдарда, — повернулся он к Аравену Лекки, призывая того также принять участие в пари, — Так это может быть даже в плюс: более ловкий, более прыткий, более молодой!

— Естественно, не против! Лорды, герцоги, друзья мои! Ваша светлость, нам пригодится ваше свидетельство, печать и подпись, — попросил он Сорокопута никуда не уходить, — Есть у нас воск, чернила и пергамент, друзья? — вопрошал он у собравшихся вокруг.

— У Эйзенбергов всё есть, — вовсю ширь своих пухлых губ и с лёгким кивком головы произнёс Виллоу.

— Что ж, кхм… — подвигал губами из стороны в стороны Аравен, — Годдарду в этом году стукнет двенадцать, через пять будет семнадцать, вполне неплохое время для юношеского бойкого максимализма проявить себя в конкурсе и обыграть детей знатных герцогов и лордов.

— Ричарду исполнится пятнадцать этим летом, — монотонно и задумчиво говорил тощий Ирмингем, со слегка обвисшими щеками, выглядевший так, словно он не так давно был полным, а потом изрядно сбросил вес, — В свои двадцать герцог будет готов вам показать всё, на что способен. И уж точно не проиграет какой-то там девчонке, — бросил он взор на Ролана, — При всём уважении, — сделал он маленький поклон головой.

— А как быть нам? — приобнял пьяного Эйзенберга Илдрек, говоря за двоих, — Рональду двадцать, моему Варгусу двадцать, им через пяток лет немного не до юношеских соревнований будет, — предполагал он, а Эйзенберг выдавил лишь согласное, но неуверенное «да» подрагивающим голоском, слегка кивнув своей длинноносой головой.

— Что ж, — призадумался герцог земли Гладшир, устроивший всю эту затею, — Не думаю, что это большая проблема. Ну, эти двое будут старше остальных. Гораздо старше, да. Мы же не в поднятии тяжестей соревнуемся, господа! Не, кто больше съест или выпьет, не в том, кто больше пронесёт на спине. Нас интересует другое! Речь о наших детях, которых мы клянёмся воспитать не просто в лучших традициях, а сделать лучшими из лучших!

— Вы уж только там Горацию самооценку не занижайте, чтобы изначально сестре проигрывать не начал, — обеспокоился Ирмингем.

— О, что вы, его занизишь, ага! Тип совершенно не управляемый воспитанием! Уговоры, беседы, поощрения, розги, всё, как об стенку горох, сам себе на уме мальчишка, — рассмеялся Ролан, — Ну, так, возражений больше нет? Оформим, значит документ! — потирал он руки с улыбкой, произнеся последние слова почти в рифму, — Нужны будут подписи и печати, — вслух принялся он размышлять, оглядываясь вокруг в поисках удобного ближайшего столика.

Пока суть да дело, от всей этой галдящей суеты едва заметным кивком вбок Сорокопут поманил Аравена Лекки, и они отошли по другую часть фонтана, чтобы их не было слышно в брызгах шумной воды, а заодно и не видно за струями и фигурами самых разных рыб.

Острозубые щуки, длинноносые осетры, кистепёрые и чешуйчатые, большие и малые — каких только рыб не было среди изображений и фигур в декоре этого журчащего произведения искусства. И этот фонтан стоит здесь много-много лет, не тронутый временем, не обветшавший, а всё такой же величественный как и в первые дни своего существования.

— Магистр-Экзорцист всё ещё жаждет получить свой заказ? — поинтересовался старейшина у главы семьи Лекки.