Кровь Рима

Последствия выпитого вина и перспектива женской компании на ночь были вытеснены из головы Катона, пока он все это осмысливал. Возможно, но маловероятно, чтобы центурион и его люди зашли слишком далеко и заблудились. Петиллий был слишком опытен, чтобы совершить такую ошибку. В сознание Катона закрадывался страх: он все больше убеждался, что у невозвращения фуражиров есть какая-то зловещая причина.

- Мне распорядиться, что бы Игнаций созвал своих людей на их поиски, господин?

- Нет, - мгновенно ответил Катон. Не было смысла посылать еще больше людей в темноту, чтобы они плутали и, возможно, попали в ту же ловушку, в которую мог попасться Петиллий. Пусть центурия Игнация будет наготове, чтобы занять укрепления, если возникнут проблемы.

- Ты думаешь, они будут?

Катон задумался на мгновение.

- Надеюсь, что нет. Я надеюсь, что эти дураки просто шатаются по лесу, но если это не так, то мы должны быть готовы ко всему. Передай Игнацию приказ. Я буду у ворот, выходящих на лес. Найди меня там.

- Да, господин.

Они обменялись салютами, и Макрон повернулся, чтобы бегом вернуться к римским палаткам, а Катон направился к воротам. Его раздирало желание поторопиться, но он не хотел, чтобы его люди видели в нем что-то кроме спокойного и невозмутимого командира. К тому времени, когда он поднялся на вал, он услышал, как Игнаций отдает приказы своим людям, и тихий звон оружия, пока люди занимали свои позиции.

Мгновение спустя его центурия подошла к воротам и остановилась, когда Макрон присоединился к Катону.

- Что-нибудь еще, господин?

- Ничего. - Катон обследовал тенистую линию деревьев, но не смог обнаружить никакого движения, никаких признаков пропавших людей. Буцинатор трижды подал сигнал тревоги и замолчал. Тишина вокруг лагеря была жутковатой, и Катон почувствовал, что его кожа дрожит от ожидания в холодном ночном воздухе. Что-то случилось с Петиллием и его людьми, теперь он был в этом уверен. Время тянулось, как гусеница, прокладывающая себе путь по камню, и наконец, он заметил, что сзади приближаются какие-то люди, и повернулся, чтобы заглянуть в форт, где увидел Радамиста и четырех его телохранителей. Иберийский царевич взобрался к нему.

- Нарсес сказал мне, что среди твоих людей что-то происходит. Что случилось, трибун?

Катон коротко пересказал ситуацию, а затем они втроем продолжили всматриваться в темноту, напрягая уши в поисках хоть какого-нибудь звука движения. Кроме заунывного крика птиц у реки и время от времени продирающегося сквозь заросли шума животного, который сам по себе был достаточно пугающим, других звуков не было. Ни голосов, ни признаков людей, бредущих в кромешной тьме леса. В конце концов, Радамист тихо прорычал.

- Это глупость. Если твои люди там, мы должны их найти. Я возьму несколько своих людей и факелы и поищу их.

- Нет, Ваше Величество. Мы подождем, пока они вернутся, или пока не рассветет. Тогда мы начнем поиски. Не раньше, - твердо заключил Катон.

Радамист уже собирался протестовать, когда часовой на небольшом расстоянии вдоль вала окликнул его. - Что-то движется! Вон там! - Он вытянул руку в ту сторону, где тропинка входила в лес, и Катон сузил глаза, глядя туда. Затем он увидел их, едва различимые темные фигуры, двигающиеся на фоне еще более темных теней.

Макрон поднес руки ко рту и прокричал. - Петиллий!

Ответа не последовало, а мгновение спустя не было и следа движения, как будто тот, кого или что бы ни заметил часовой, растворился в ночи. Макрон снова позвал.

- Кто там идет? Петиллий?

Его вызов был встречен тишиной и неподвижностью, и казалось, что все в лагере затаили дыхание в ожидании какого-то страшного события. Все, что можно было услышать в том направлении, это слабый шелест легкого ветерка, обдувающего верхушки деревьев.

- Каков ваш приказ, господин?- тихо спросил Макрон.

Катон колебался. Часть его рассуждала, что правильнее всего было бы избежать любого риска и дождаться рассвета, прежде чем отправлять людей на поиски Петиллия. Вполне возможно, что враги находились там, готовясь к нападению на лагерь, и ждали приказа броситься на них с деревьев. Но если это так, то они должны знать, что их заметили, а значит, элемент внезапности был утерян. В таком случае не было необходимости скрывать свое присутствие. Даже если это был не враг, кто-то или что-то наблюдало за ними, и, возможно, они все еще были там, затаившись в ожидании. Другая часть его сознания жаждала узнать судьбу Петиллия и его людей. Инстинкт Катона требовал знать ответ. В конце концов, инстинкт, подкрепленный расчетом, что если там находится большое количество вражеских солдат, то они наверняка уже обнаружили бы свое присутствие, победил, и он прочистил горло.

- Макрон, мне нужны факелы для Игнация и его людей. Остальная часть когорты должна остаться. И пращники тоже. Ты примешь командование здесь.