Кровавая пасть Югры

ГАИшник у моста через Иртыш с уважением посмотрел на нас, одетых в собачьи шапки и унты и прочие полушубки и, проверив документы, сказал: «Далековато вы в эдакую морозяку двинулись! Побереглись бы…» С тем и откозырял. Отъехав, для поднятия настроения, я траванул несколько анекдотов и одну быль про дальнобойщиков. Такие же, как мы, отъезжая в рейс ночью, выпили самогона «на дорожку» как всегда. А заели редькой с квасом. Так, мол ГАИ не учует спиртной дух. Так же, как и нас, тормознули у моста на выезде. Глянули документы и, походя спросили, не выпили ли? Дыхните, мол. Ну и «дыхнули» разом. Постовой отпрянул, изумившись: «Вы что, говно ели?!» Посмеялись.

– Миш, цепи где обуем? Асфальт-то до Тюкалы…, – нарушил я молчание.

– А после неё и обуемся. Да подзаправимся чутка. Дальше где ещё сподобится!

Кабина у нашего ЗИЛка была не подстать северным, – одинарная, не утеплённая. Но печка грела на совесть и было жарко в наших полушубках и унтах. Вот только аккумулятор не поменяли… Жаль. Хотя свистящий за стеклом ледяной ветер был будто и не про нас. Асфальтное полотно поднималось над заснеженными полями. И студёная позёмка аккуратно вылизывала его дочиста. Километры сами наматывались на спидометр. А я травил анекдоты, веселя своего напарника и себя тоже. Уж больно задорно смеялся Мишаня. Всё чаще попадались берёзовые колки и лесопосадки снегозадержания. Какая-то ворона, сдуру видно, летела вровень с кабиной, будто спохватившись, ругнулась по-вороньему, каркнула и взмыла вверх, да в сторону перелеска. И чего разлеталась? Сидела бы где в скирде соломы в тепле, коротая жёсткую сибирскую зиму! Занималось рассветное зарево.

Таким же оно было в 1949 году, когда мы летели на Крайний Север с невесть откуда взявшимся отцом. Он заехал к нам с бабушкой как бы в виде постояльца на ночь. В ту пору чаще ездили на санях. Лошадь под покрытой изморозью попоной, кошовка с сеном, кнут и ружьё. Районные уполномоченные(были такие должности) чаще ездили с наганами, либо маузерами. Чаще волки об эту пору погуливали. А постоялец был с простым одноствольным ружьём. Назвался Аркадием. И нам с бабкой было нипочём не догадаться, что проезжий и есть не кто иной, как мой отец. Слышали о нём в деревне, что он где-то на Севере большим начальником работает. И всё. Поели картошки с бараниной, они распили с бабушкой «чекушку». Спали на полатях, бабушка на печи. Спозаранку гость уже одел дорожный тулуп, дал бабке полусотенную за постой (неслыханные деньги по тем временам!) и предложил мне с ним прокатиться. Кто из деревенских пацанов отказался бы… Изрядно отъехав от деревни, уже по дороге он всё мне и поведал. Что отец он мне родной и хочет забрать с собой на самолёте. В санях был припасён ещё тулупчик.

От Омска уже летели на Ту-4 «летающая крепость». Тогда как таковой гражданской авиации не было, а в Кондинск и севернее летали МБР-2 и американские «Каталина», да «Дуглас». В салоне все сидели в унтах и волчьих тулупах. Холодно. Меня лётчики взяли в кабину. Лётчики были в мехах и казались о-очень, ну просто огромными. Меня поместили в олений мешок с клапаном. Было тепло и очень интересно. Солнце светило во всё небо. Внизу виднелась вроде как серенькая травка.

– Гляди, Валерка, а это карликовые берёзки! А во-он там – стадо оленей. Хочешь порулить?

И давали мне, скорее всего, лишь подержаться за некую половинку руля. Но всё это было прямо-таки как во сне: жуть, как интересно, а сон чтобы не кончался. А потом был Салехард, замёрзшие пароходы, олени, нарты, чумы и бескрайняя тундра. Лётчики говорили, что таким же путём летали Анатолий Ляпидевский с экипажем для спасения папанинцев. Все эти события ушли с детством в небытиё. Теперь же мы всё ближе приближаемся на своём ЗИЛке к тем былым местам. Но насколько?

Всё дальше можно было разглядеть окрестность. Предвкушалась экзотика Природы. И на самом деле: на опушке лесочка, что впереди, едва виднелись озорующие зайчишки. Штуки три, а может и четыре. Только странные они окрасом-серые. Машина приблизилась и тут…

– Миш, смотри кА! Вон, вон-у лесочка, вроде как собаки! Неужто волки?!

Мой водила от неожиданности даже крутанул чуть баранку не туда, отчего машина слегка вильнула на встречку. Благо, на трассе никого.

– Они, треклятые! Резвятся, греются. Слопали, поди кого…

Оно может и так. Только заронились невесёлые мысли: «А ведь слопать-то могут и нас» Но за лесочком открылась деревенька.

– А вот вам и Малиновка! Миш, «скидавай сапоги, власть меняется», – в такт именитой музкомедии оповестил я о разлапистой деревеньке за глубоким кюветом.

– И «сапоги» достанем, а заодно чайку хлебнём! Вон она, Тюкала-то…